Виктор Драгунский: Веселые истории

Я уже ничего не мог поделать: Мишка врал как по писаному, еще лучше меня. А в классе уже все догадались, что он врет и что я тоже врал, и после каждого Мишкиного слова все покатывались, а я ему делал знаки, чтобы замолчал и перестал врать, потому что он не то врал, что нужно, но куда там! Мишка никаких знаков не замечал и заливался соловьем:

– Ну, тут дедушка нам говорит: «Сейчас я вам именные часы подарю за этого мальчишку». А мы говорим: «Не надо, мы скромные ребята!»

Я не выдержал и крикнул:

– Только это был пожар! Мишка перепутал!

– Ты что, рехнулся, что ли? Какой может быть в проруби пожар? Это ты все позабыл.

А в классе все падают в обморок от хохота, просто помирают. Раиса Ивановна ка-ак хлопнет по столу! Все замолчали. А Мишка так и остался стоять с открытым ртом.

Раиса Ивановна говорит:

– Как не стыдно врать! Какой позор! И я-то их считала хорошими ребятами!.. Продолжаем урок.

И все сразу перестали на нас смотреть. И в классе было тихо и как-то скучно. И я написал Мишке записку: «Вот видишь, надо было говорить правду!»

А он прислал ответ: «Ну конечно! Или говорить правду, или получше сговариваться».

Вот это картина так картина! Это да! От этой картины можно совсем с ума сойти, точно вам говорю. Ведь если простую картину смотришь, так никакого впечатления.

А «Фантомас» – другое дело! Во-первых, тайна! Во-вторых, маска! В-третьих, приключения и драки! И в-четвертых, просто интересно, и все!

И конечно, все мальчишки, как эту картину посмотрели, все стали играть вФантомасов. Тут главное – остроумные записки писать и подсовывать в самые неожиданные места. Получается очень здорово. Все, кто такую фантомасовскую записку получает, сразу начинают бояться и дрожать. И даже старухи, которые раньше у подъезда просиживали всю свою сознательную жизнь, сидят все больше дома. Спать ложатся просто с курами. Да оно и понятно. Сами подумайте: разве у такой старушки будет хорошее настроение, если она утром прочла у своего почтового ящика такую веселую записочку:

Биирииги свааю плеету! Она щаща как подзаподзарвется!

Тут уж у самой храброй старушки всякое настроение пропадет, и она сидит целый день на кухне, стережет свою плиту и пять раз в день Мосгаз по телефону вызывает. Это очень смешно. Тут прямо животики надорвешь, когда девчонка из Мосгаза целый день туда-сюда по двору шныряет и все кричит:

– Опять Фантомас разбушевался! У, чтоб вас пропасть!..

И тут все ребята пересмеиваются и подмигивают друг другу, и неизвестно откуда с молниеносной быстротой появляются новые фантомасочные записочки, у каждого жильца своя. Например:

Нии выходи ночючю на двор. Убюбю!

Или:

Все про тебя знаимим. Боисьись свааей жены!

А то просто так:

Закажи свой паартрет! В белых тапочках.

И хотя это все часто было не смешно и даже просто глупо, все равно у нас во дворе стало как-то потише. Все стали пораньше ложиться спать, а участковый милиционер товарищ Пархомов стал почаще показываться у нас. Он объяснял нам, что наша игра – это игра без всякой цели, без смысла, просто чепуха какая-то, что, наоборот, та игра хороша, где есть людям польза – например, волейбол или городки, потому что «они развивают глазомер и силу удара», а наши записки ничего не развивают, и никому не нужны, и показывают нашу непроходимую дурость.

– Лучше бы за одеждой своей последили, – говорил товарищ Пархомов. – Вот. Ботинки! – И он показал на Мишкины пыльные ботинки. – Школьник с вечера должен хорошо вычистить их!

И так продолжалось очень долго, и мы стали понемногу отдыхать от своего Фантомаса и подумали, что теперь уже все. Наигрались! Но не тут-то было! Вдруг у нас разбушевался еще один Фантомас, да как! Просто ужас! А дело в том, что у нас в подъезде живет один старый учитель, он давно на пенсии, он длинный и худущий, все равно как кол из школьного журнала, и палку носит такую же – видно, себе под рост подобрал, к лицу. И мы, конечно, сейчас же его прозвали Кол Единицыч, но потом для скорости стали величать просто Колом.

И вот однажды спускаюсь я с лестницы и вижу на его почтовом ящике рваненькую, кривую записку. Читаю: