Клара Моисеева - В Помпеях был праздник

Прошло много дней, прежде чем была найдена старая пиния, на стволе которой были начертаны начальные буквы имен Тегета и Паксеи. Под тенью пинии в самом деле виднелось два небольших холмика. Можно было не сомневаться. Здесь следовало поставить мраморное надгробие, достойное памяти благородного ученого.

— Рабы, которые не думали о последних почестях усопшим, совершенно случайно выбрали хорошее место. Вот увидишь, Антоний, когда в тени этой пинии появится величественная скульптура твоего отца и в мраморе засверкают нежные черты твоей матушки Паксеи, каждый прохожий остановится у этого надгробия с низким поклоном и прочтет строки, которые мы высечем на белом мраморе. Уверяю тебя, никто не пройдет равнодушным. Лучшего места не придумаешь.

— Ты прав, Элий Сир, — согласился Антоний. — Отсюда открывается вид на Неаполь, а если повернешься назад, то увидишь дорогу, которая вела в наши прекрасные Помпеи. Как бы мне хотелось иметь большое достояние! Я бы потратил его на сооружение храма. Этот храм был бы посвящен памяти философа Тегета. И люди приходили бы сюда с цветами и плодами, вспоминая имя моего отца. Но мне это недоступно. И я буду с нетерпением ждать, когда можно будет положить цветы у мраморного надгробия, сделанного твоими руками, Элий Сир. Пойдем поищем, где продается белый мрамор, и приступай к делу, мой друг Элий Сир.

Когда был куплен белый мрамор и Элий Сир приступил к работе, Антоний решил оставить его и отправился в Рим, чтобы найти человека, который смог бы передать письмо Стефану. Антоний знал, что в деревянной надстройке над воротами поместья Потина Теренция его ждут каждый день. Он то и дело представлял себе печальные глаза Клеиды и словно слышал тихий голос застенчивого и скромного вилика Мерулы. Чем больше он думал над тайной своего рождения, тем уверенней был в том, что вся история, рассказанная виликом Мерулой, — надуманная история. Но если даже все это было придумано благородным виликом, все равно Антоний чувствовал себя обязанным перед всей семьей вольноотпущенника, которая так сердечно и искренне приняла его. Антоний помнил о том, что забрал у вилика Мерулы последнюю тысячу сестерций. И теперь, когда он стал обладателем довольно большого состояния, он считал своим долгом поделиться с семьей вилика. Но как это сделать? Разумеется, что лучше всего было бы отправиться туда и отвезти им деньги, но ему не хотелось покидать Элия Сира.

Элию Сиру предстояла очень трудная работа — сделать хорошую скульптуру по памяти. Ведь не сохранилось даже маленького медальона. Ах, почему он, Антоний, не сделал в свое время медальон с изображением отца, чтобы иметь его всегда с собой! Почему ему не. пришло в голову заказать Элию Сиру медальон матери?.. А теперь он только хранит память в своем сердце. И еще он имеет Элия Сира, который хорошо запомнил дорогие лица и благодаря своему дару ваятеля он, конечно, сделает все хорошо. Но для этого надо быть рядом с ним. Значит, остается одно: найти человека, который возьмется передать письмо Стефану. А в письме уж он, Антоний, обо всем расскажет.

«Любезный мой друг Стефан! — писал Антоний. — Прости, что не называю тебя братом, я еще не привык. Не осуди меня за то, что я надолго скрылся и не дал о себе знать, хотя помню обо всех вас постоянно, знал, что тысяча сестерций, которые дал мне твой отец, — единственное достояние вашей семьи. А если я помнил об Этом, то и всех вас вспоминал с чувством сердечной теплоты. Не тревожьтесь обо мне, добрые друзья. Во мраке, окружающем меня, блеснул луч света. Среди бесконечных разочарований вдруг пришла удача. Ты помнишь, Стефан, я много говорил тебе о ваятеле Элии Сире, который был мне подарен отцом в день моего совершеннолетия. Этот удивительный человек каким-то чудом сохранил достояние моего отца. Когда он потерял моих близких и, казалось бы, мог бежать на землю своих отцов с достоянием философа Тегета, он предпочел остаться в Риме. Долгое время он искал меня. Изо дня в день бродил он по улицам Рима, заходил в харчевни, стоял у ворот. Но все было тщетно. Наконец он понял, что надо набраться терпения, и, дожидаясь меня, стал работать. Я встретил Элия Сира в харчевне в тот день, когда купил себе похлебку на последние два аса. К тому времени я уже совсем обнищал. Я тщетно искал друзей моего отца, чтобы получить работу. И вот однажды я вдруг услышал голос Элия Сира. И, право же, Стефан, мне показалось, что сами боги обратились ко мне с небес.