Римма Кошурникова: Следствие по всем правилам

Миша показал на тропу:

— 3-здесь ле-ежала.

— Почему молчал? Петуху берег?

Ягодкин опустил голову.

— Эх, ты! Это же вещественное доказательство! «Вещдок» сокращенно. Запомни, Мурзик: время частных детективов прошло, сейчас все решает коллективный розыск. Под руководством, конечно. Ладно, прощаю! Ты еще молодой, исправишься. Потопали!..

Рассказывает Игорь Тулупчиков:

«Когда мы с Мишкой пришли к Лаптевым, там уже была пыль до потолка. Одни кричат: „Надо искать!“, другие: „Не надо!“ Третьи — мол, в милицию сообщить, четвертые — без нее обойдёмся! И тэ дэ. Только Мариночка сидит, ножку на ножку закинула и косой играет. Намотает на палец кончик, отпустит, а он пружинкой отскакивает. Снова намотает — отпустит. И вся такая задумчивая-задумчивая, и улыбается загадочно. Королева. Тьфу! Кстати, я сразу понял, кто ее сюда притащил…

Вот. А Профессор пытается порядок навести:

— По очереди высказывайтесь! Ти-ше!

Ну, когда такая конференция возникает, действовать надо решительно — по опыту знаю. Я прошел к столу, стукнул как следует кулаком и сказал, не повышая голоса:

— Кончай базарить.

Метод испытанный. На минуту все замолчали, я мигнул Дюше, а мы с ним понимаем друг друга с полуслова, и он сразу — вопрос ребром:

— Голосуем. Кто за то, чтобы заниматься поисками?

Петька, крючок рыболовный, тут же зацепился:

— Поисками чего? Дядьки или елки?

— Мы сначала должны в принципе решить.

Молодец все-таки Профессор: умеет по-научному выражаться! Конечно, я тоже эти слова знаю, но почему-то стесняюсь их говорить и сыплю разным мусором, вроде „амбал“, „шурупить“ и тэ дэ.

Я понимаю, рано или поздно придется от них отвыкать. Ведь следователь должен быть с хорошим словарным запасом, потому что по службе ему приходится с разными людьми разговаривать, в том числе с учеными и другими образованными. Я твердо решил: с третьей четверти, с самого первого дня начну себя воспитывать. Каждый день буду вывешивать на стену десять умных слов и выучивать. А потом — целые фразы. Сначала, конечно, со скрипом пойдет, а после — покатится! Точно. У памяти такое свойство есть: чем больше запоминаешь, тем больше запоминается. Про метод со словами я читал в одной книжке. Там пацан так английский учил, а я русский буду, какая разница? Еще лучше получится.

Ну вот, я отвлекся. Андрей, значит, предложил голосовать и первым поднял руку. Я — за ним. Потом — Петух, Мурзик, все ребята. Одна Баркина сидит, смотрит нахально и улыбается.

Дюша даже покраснел от волнения:

— Ты против?

— Я воздержалась, — отвечает и глаза — в потолок.

Не хотел я вмешиваться в их отношения, но когда вижу, как девчонки кривляются, а настоящие парни из-за этого переживают — такая злость разбирает, не могу!..

— Тогда чего сюда притащилась? Топай обратно! — говорю. — Не большая потеря.

Она даже не взглянула на меня:

— По-моему, сейчас мы решаем вопрос в принципе. Так, Лаптев?

Дюша, естественно, подтверждает.

— Я могу объяснить, почему не хочу голосовать. Объяснить? Потому что все это — детство! В сыщиков-разбойников пусть играют Петрушка и Мурзилка, им, конечно, интересно: возраст такой. А вам-то с Тулупчиковым?! Не стыдно будет врываться в чужие квартиры и допрашивать честных людей?

Ребята разворошились, как шмели, а Петька на нее чуть с кулаками не бросился.

Я на ребятишек шикнул. Давай-давай, Мариночка, высказывайся до конца, может, кое у кого откроются, наконец, глаза.

А она воркует серебряным голоском:

— И вообще я не понимаю, из-за чего такой шум?.. Срубили елку. Одну. А у всех у вас дома какие стоят? Синтетические, что ли?

— Они с базара! С елочного! — крикнул Петька.

— А на базар они сами пришагали? Добровольно?

— Марина, возможно, ты не знаешь, — говорит спокойно Дюша (поражаюсь его терпению!), — на елочный базар попадают отходы лесного производства. Например, прокладывают в лесу просеку или дорогу или производят рубки ухода, то есть, убирают больные и слабые деревья. Кроме того, для новогоднего праздника елки выращивают специально, в питомниках.

— Все равно они с р у б л е н н ы е!

Тут не выдержал Петух:

— Голубенькая погибла! Го-лу-бень-кая! Очень ценная! И в роще! Ты что, не слышала?

Баркина дернулась:

— Не глухая! Могу повторить, — и затараторила: — Родина — Северная Америка, приживается в наших условиях трудно, до десяти лет. Лучше других хвойных переносит засуху и задымленность воздуха, крона пирамидальная, голубоватая… Ну и что? А если у человека безвыходное положение было?