Эдуард Скобелев: Пацаны купили остров

Лежали на деревянных нарах, застланных камышовой циновкой, монотонно шумел дождь. Педро со вздохом сказал:

— Для всех мы сейчас пропали, как Матиас Перес.

— Кто такой Матиас Перес, если, конечно, не секрет? — спросил Алеша.

Кубинцы засмеялись.

— Бедный компаньеро руссо, — сказал Мануэль, — теперь наш брат всласть поточит свой длинный язык.

— Ты не прав, — возразила Мария. — Педро, как всегда, хочет есть, и ему полезно немного отвлечься.

Педро резко поднялся и сел. Засверкали в полутьме его глаза.

— Самое последнее дело — если люди разговаривают, чтобы отвлечься… Ты спрашиваешь, кто такой Матиас Перес. Каждый на Кубе скажет тебе, кто это. Был такой человек, который на свои деньги построил воздушный шар. Опробовал его в полете, и шар так ему понравился, что он назвал его «Город Париж». Разумеется, этот Матиас Перес сроду не был в Париже, но ему подумалось, что в Париже на каждом шагу открываются такие же чудеса, как и с воздушного шара. 22 июня 1856 года Матиас Перес вновь поднялся на своем шаре в небо. И — бесследно пропал. Потому и говорят с тех пор: пропал, как Матиас Перес.

— Ясно, — сказал Алеша. — Что же, человек погиб, но оставил по себе хотя бы поговорку. И это немало…

— Моя мама говорит так: чтобы жизнь продолжалась, каждый должен оставить после себя светлую память и крепкую надежду.

— Это верно, — согласился Алеша. — Твоя мать — мудрый человек, если сумела внушить тебе такую мысль.

— Мудрый, мудрый! Почти как я, — засмеялся Педро. — И между прочим никакой не профессор, а медсестра в клинике для грудных детей. Это в Гаване. Мы там живем… Дядюшка Хосе стал помогать нам после смерти отца, это его младший брат. А до того мы дядюшку почти и не знали. Он был важной птицей, несколько лет работал в Чехословакии.

— Он инженер? Или дипломат?

— Дядюшка? Нет, он художник. Но он участник революции, ему доверяли важные политические дела.

Алеша почувствовал, как погрустнели его новые приятели. Но спросить их прямо об отце он посчитал неудобным: не хотел бередить чужую боль. Спросил о другом:

— Чем теперь занимается дядюшка Хосе?

Ответила Мария:

— Он на пенсии. После смерти нашего отца в Майомбе он часто гостит у нас или приглашает на воскресный день к себе. У него ранчо в Матансасе. Он там рисует свои картины.

— Ранчо? Он ведет еще и хозяйство? — спросил Алеша.

— Это так просто называется — ранчо. Небольшой клочок земли вокруг дома, где растут цветы, — объяснил Мануэль. — Но дом нам очень нравится. Старинный дом из тесаного камня, и крыша у него из красной черепицы. Перед домом маленький фонтан. Правда, он давно испортился и не работает. Зато дворик вокруг фонтана выложен брусчаткой.

— Стоп, — сказал Педро, — а знает ли наш русский друг, что такое Майомбе?

Алеша, конечно же, не знал.

— Майомбе — это джунгли в Анголе. Огромные леса, в которых встречаются деревья-гиганты. По площади Майомбе уступает только лесным массивам Амазонии.

— Ваш отец был в Майомбе?

— Да, — сказала Мария. — Если честные люди перестанут помогать друг другу, общая свобода погибнет. Ваша страна помогала многим народам, в том числе кубинцам. Вы отрывали от себя самое необходимое. Я знаю, русские принесли огромные жертвы на алтарь общей справедливости. Русский для нас — тот, кто повсюду защищает правду от лжецов и свободу от угнетателей… Мы, кубинцы, верны примеру русской революции. Наш отец был в интернациональном отряде в Анголе. Там он погиб.

— Я читал про то, как кубинцы помогают народу Анголы, — сказал Алеша. — Ваш отец погиб от пули бандитов?

— Нет, — сказал Педро. — Он был шофером. В разгар сезона дождей, в феврале, отец вез древесину в Пунта-Негра, это уже на территории Конго. Он и еще два трелевщика. Реки вышли из берегов, и его грузовик перевернулся. Отец был болен, у него случился приступ малярии, и, наверно, он что-то не учел. Пока вернулись его товарищи, он был уже мертв.

— Он все учел, — перебил его Мануэль. — Просто обстоятельства так сложились — несчастный случай.

Кубинцы умолкли и больше не трогали эту тему.

Когда дождь прекратился, Мария и Мануэль принялись вычерпывать воду из лодки, сливая ее в канистру.

— Что-то долго нет дядюшки Хосе, — сказал Алеша.

— Вероятно, он ищет что-нибудь съедобное, — предположил Педро. — Уже целых два дня мы ничего не ели. Умереть с голода — такая перспектива не утешает.

— Умереть, когда рядом море и лодка? — Алеша улыбнулся.

— Вот именно, — вздохнул Педро. — У нас, как назло, не оказалось запасной снасти. Ни единого крючка.