С. Полетаев - Волшебная трубка капитана

Ну, однако, пора было уже всерьез приниматься за завтрак. Диоген стряхнул с себя сонное оцепенение, смотал удочку, спустился в кормовую каюту и открыл ахтерпик. Открыл и оторопел от неожиданности: в ахтерпике кто-то уже побывал – пакеты разорваны, рассыпаны мука и сахарный песок. Значит, кто-то из ребят, собираясь в поход, решил подкрепиться! Хороши же «экскурсии натощак», как эти походы окрестил капитан!

Диоген закряхтел от досады – он не терпел, когда кто-либо лазил в его владения. Он опустился на карточки, чтобы собрать в пакет рассыпанный песок, и вдруг застыл от любопытства: из пакета вылезал муравей с крупинкой сахара, зажатой в челюстях.

Это был рыжий муравей с лакированным брюхом, с длинными гусарскими усами, торчащими в стороны, как пики. Очень красивый муравей! Но интересно, куда этот воришка тащит сахар?

Поднявшись со своей добычей по внутренней стенке ахтерпика, муравей выполз на бровку люка, постоял, шевеля усами, и пополз к рубке. Вот так так!

Не теряя муравья из виду, Диоген выбрался из люка и увидел, как навстречу ползет по палубе другой муравей, такой же рыжий, только без сахара. Муравьи деловито обнюхали друг друга и расползлись в разных направлениях: муравей без сахара – к люку, а тот, что с сахаром, нырнул под ящик, стоявший на носу катера.

Диоген подождал немного, думая, что муравей выползет обратно, но муравей не показывался. Тогда он поднял ящик и увидел банку – обыкновенную стеклянную банку, набитую хвойной трухой. Но это была не просто труха, а труха, перемешанная с сахарным песком и муравьями. Значит, вот кто совершил налет на ахтерпик!

– Ах вы, дырлы смурлы! – закричал Диоген, сжимая кулаки. – Ах вы, смурлы крак!

Это был маракузянский язык, собственный язык Диогена, который, кроме него, никто не понимал. Язык, который требовал немедленных действий. Диоген схватил банку, развернулся и швырнул ее в реку. Оставляя за собой длинный хвост, банка шлепнулась в воду и окатила Рубика брызгами. Но Рубик, поглощенный своими паучками, не шелохнулся. Банка забулькала, пуская пузыри. Из пузырей стали выскакивать муравьи, уносясь по течению. Иным из них удавалось задержаться возле Рубиковых ног, целая цепочка их поползла вверх по ноге, забираясь под шортики. Рубик стал чесаться и прыгать. Но, даже прыгая, он не отрывался от дела, стараясь поймать паучка, который все ускользал и наконец исчез неизвестно куда.

Рубик поправил пояс с пробирками, похожий на охотничий патронташ, огляделся и только теперь обнаружил на ноге муравья. И не одного, а нескольких. И не только на себе, но и в воде. Их было полчище, целая армия!

– Откуда здесь муравьи? – спросил он, поправляя очки на носу и осторожно перебирая ногами, чтобы не стряхнуть с себя муравьев, которые могли захлебнуться в воде. – Ты не знаешь, откуда здесь муравьи? Может, это какие-то водоплавающие? – спросил он с удивлением. – Что ты думаешь об этом, Саша? Может, это муравьи-амфибии?

Что думал об этом Диоген? Да ничего об этом не думал. Он думал о завтраке для ребят. И о том, что скажет капитан, если завтрака не будет. Пропади они пропадом, эти амфибии!

– Амфибии! – проворчал Диоген. – Если тебя сбросить в воду, ты тоже станешь амфибией…

Рубик не обратил внимания на слова Диогена. Он даже и не расслышал их как следует.

– Может, у них миграция? – спросил он, как бы рассуждая сам с собой. – Может, это водяные муравьи, еще неизвестные науке?

Диоген начал злиться: время идет, а этот очкарик отвлекает его от дела.

– Лапцуй их в дрын мурец, твоих муравьев! – закричал Диоген по-маракузянски. – Смурлы крак твоим муравьям!

Рубик уставился на Диогена, моргая своими длинными черными ресницами, которые едва не касались стекол очков. Он ничего не понял. Может, он ослышался? Может, Диоген что-то знает про муравьев?

– Что? Что ты сказал?

– А то, что они весь сахар изгадили! Кто теперь за сахар отвечать будет, а?

– Какой сахар? Почему отвечать?

Рубик словно проснулся. Размахивая сачком, он торопливо вскарабкался на катер, оттолкнул Диогена и опустился на корточки возле ящика, где суетились муравьи.

– Где б-банка? – спросил Рубик, заикаясь от волнения. – Здесь с-стояла банка. Где б-банка с муравьями, я тебя спрашиваю?

– На дне!

Рубик уронил сачок, стиснул кулачки и прижал их к груди. Глаза его расплылись за очками, как большие чернильные кляксы, а губы забубу-кали, силясь произнести какие-то слова.

Только теперь до Диогена дошло, что это были не просто муравьи, не какие-нибудь там муравьи-дикари, а муравьи, специально выдрессированные для каких-то Рубиковых научных целей. Сразу понятными стали и этот ящик, и банка с хвоей, и это шествие муравьев к ахтерпику и обратно. О, какая же он шляпа! Диоген понял свою ошибку, но признаться в ней и повиниться было свыше его сил.