Д. Графт-Хансон - Убежище идола

— Надо торопиться, — шепнул он Опанун Фунну.

— Да, — согласился толкователь. — Идет буря… Плохо, если она застанет нас здесь, в лесу.

Люди ускорили шаг. Паланкин заколыхался от легкого бега слуг. А свежий ветерок уже превратился в ветер, который крепчал с каждой минутой. Пыль носилась в воздухе, сухие листья и ветви срывало с деревьев. Ветер налетел на зонт Абуры, стараясь его сломать, унести, умчать прочь, но слуги держали зонт крепко, напрягая мускулы сильных рук. Шелк яростно хлопал над головой вождя, ветер выл и визжал, словно дикий зверь — тот, что гонит по лесу свою добычу, гонит и никак не может ни поймать ее, ни отпустить.

Сверкнула молния, озарив все вокруг мертвенным светом, за ней — другая, прямо над головой. Гром раскололся над лесом. Люди, согнувшись от бьющего их ветра, упрямо продвигались вперед, к Абуре. Одежды прилипли к усталым телам, пыль ела глаза: зонт опустили как можно ниже, стараясь защитить вождя от стремительно несущейся бури.

— Вперед, быстрее! — крикнул Опанун Фунн.

И не успел он произнести эти слова, как разразилась буря. Все вокруг пришло в движение: листья, ветки, коряги, по обеим сторонам тропы стали гнуться кусты и тонкие деревца. Все куда-то катилось, вздымалось в воздух, летело. Казалось, вот-вот буря сметет все живое, поднимет людей в воздух. В небе, сталкиваясь, сражались друг с другом тучи, молнии сверкали уже беспрерывно, и так же беспрерывно грохотал гром.

По знаку толкователя двое слуг посадили себе на плечи Боафо и Агьямана, молодая служанка живо подхватила перепуганную Опокуву, туго-натуго привязала к своей спине — так было надежнее. Вторая служанка несла на плечах белого, спасенного чудом ягненка. И только Мпотсе было все нипочем. Кто-то из слуг попытался схватить его за веревку, но пес огрызнулся и продолжал бежать рядом с хозяином, бдительно его охраняя, рыча в ответ на каждый удар грома.

Первые крупные капли дождя упали на лица путников, когда они достигли окраин Абуры. Сзади, в лесу, свистела и бушевала буря. Здесь, на открытом месте, ярость ее не была так страшна. Здесь она разразилась долгожданным, благодатным дождем. И под этот дождь высыпали на улицы жители города встречать своего вождя. Они кричали и махали руками, они приветствовали Нану Оту.

Процессия подходила ко дворцу, когда дождь превратился в ливень. Ослепительная вспышка молнии распорола небо, словно кто-то чиркнул гигантской спичкой, и тут же, в ответ молнии, яростно прогрохотал гром. Он потряс землю Абуры и всех, кто бежал по этой земле вслед за паланкином вождя. Ливень хлынул на истомленные зноем деревья. Казалось, он вобрал в себя все непролившиеся дожди — те, что обходили Абуру долгие четыре месяца. В минуту люди вымокли до последней нитки — и вождь, и слуги, и жители города. Но ведь это был благодатный, долгожданный дождь, и потому все были счастливы.

Те, кто ждал вождя во дворце, встретили Нану Оту и отвели его в комнаты, а ребята остались на веранде любоваться дождем. Они переоделись во все сухое и теперь сидели и глазели на ливень так, будто видели его впервые в жизни.

Конечно, прыгать и плясать под дождем им уже не хотелось: очень уж они устали. Но смотреть на бесконечные потоки воды, тяжело низвергающиеся с необъятной высоты, было отрадно. Дождь, как серое покрывало, занавесил вход на веранду и скрыл от ребят все на свете. Они сидели и смотрели и видели перед собой только дождь и снова и снова — дождь…

Жрец — по религиозным верованиям, общается с духами, он же имеет право «беседовать» со священными идолами. Толкователь — специальный человек в племени, который беседует от имени вождя с народом, а также с представителями других племен, сообщает народу решения вождя.

Абýра — один из племенных союзов народности фанти, проживающей в прибрежных областях Ганы. Так же называется и деревня, в которой начинают разворачиваться события, происходящие в повести.

Идол — неодушевленный предмет, который, по представлениям верующих, наделен сверхъестественной силой. Во многих странах Африки служит объектом поклонения.