Янка Мавр - В стране райской птицы

– Стыдно даже оставаться в таком укреплении,– сказал Брук.– Тут бы одной бабы хватило.

– Подождите еще хвастать,– сказал Кандараки,– кто знает, как обернется дело.

Потом стали собираться в дорогу. Сначала, конечно, вооружились с ног до головы. Не забыли и ручных гранат, которые могли нагнать страху на целое племя папуасов. Из остального взяли только самое необходимое, рассчитывая, что десять дней можно прожить как-нибудь.

Перед выходом Скотт, Кандараки, Брук, Файлу и Хануби провели совещание насчет Чунг Ли. Первым вопросом было – давать ли ему оружие?

– Мне кажется,– сказал Кандараки,– что по отношению к нему нам следует держаться более осторожно, чем до сих пор. Может, эта таинственная лошадь, которая так загадочно то появляется, то исчезает, имеет какую-нибудь связь с китайцем.

– Я охотнее поверил бы, что это так, чем иметь дело с какой-то тайной,– сказал Скотт,– но не могу. Вы ведь знаете, что с той минуты, как мы его схватили, он не отходил от нас ни на шаг.

– Знаю,– ответил Кандараки, потирая лоб,– но что-то говорит мне, что за ним нужно внимательно следить. Я, например, заметил, что он в последние дни стал спокойнее, даже глядит весело, будто все опасности дороги грозят только нам, а не ему.

– Я тоже это заметил,– сказал Файлу,– и мне теперь припоминается один случай, на который я раньше не обратил внимания. Когда мы ночевали тогда на острове, мне ночью показалось, что возле Чунг Ли мелькнула какая-то тень. Я встал, осмотрел все вокруг, но ничего не заметил. Чунг Ли, кажется, спал. Позвали сипая, который в ту ночь стоял на часах.

– Скажи,– обратился к нему Хануби,– ты ничего не заметил тогда на острове, когда караулил ночью?

Если бы кто-нибудь в тот момент внимательно пригляделся к сипаю, то мог бы заметить, что тот слегка побледнел. Но присматриваться никто не стал, потому что никому не могло прийти в голову, что он станет что-нибудь скрывать.

А сипай тотчас припомнил, как он тогда заснул, а утром не обнаружил своего ружья. Но он и до сих пор был уверен, что, собирая вещи, кто-нибудь прихватил и его ружье. Кроме того, никакого особенного несчастья из-за этого не произошло. Ружей было столько, что, может быть, сами хозяева не знали, сколько у них этого добра.

Стоит ему признаться – и пойдут расспросы о ружье, о том, как он тогда уснул. Чего доброго, могут быть неприятности.

– Нет, ничего не видел,– уверенно ответил он. Его отпустили.

– Я думаю,– сказал Брук,– что этому китайцу нет никакого расчета убегать или вредить нам. С нами ему легче будет вернуться, и он скорее поедет домой вместе со своим золотом. А одному ему придется поискать дороги, да еще неизвестно, найдет ли.

– Это резонно,– согласился Скотт.

– Мне и самому кажется, что так оно и должно быть,– сказал Кандараки,– но кто знает, что ему взбредет в голову, этому желтому черту.

Одним словом, дело нисколько не прояснилось. Но на всякий случай решено было оружия ему не давать, а заставить нести что-нибудь из вещей. Условились следить за ним вообще, а Файлу был поручен неусыпный и строгий надзор.

В это самое время Чунг Ли зашел в каюту как будто по делу. Там он взял лист бумаги и, озираясь, начал что-то писать. Несколько раз ему приходилось бросать свое занятие – когда кто-нибудь приближался – и делать вид, будто он что-то ищет.

Наконец он исписал целую страницу и даже на обороте нарисовал какой-то план. Потом спрятал бумажку за пазуху и спокойно вышел.

Пришло время отправляться в путь. Люди распрощались, пожелали друг другу всего хорошего, и десять человек двинулись на запад, к тем неведомым, таинственным горам, что синели далеко на горизонте...

Оставшиеся долго глядели им вслед и, когда отряд исчез из глаз, все разом тяжело вздохнули. Сразу вокруг стало как-то пусто, тихо и жутко. Казалось, только их четверо и осталось на всем свете.

– Гм,– сказал Брук, прохаживаясь взад-вперед,– не очень приятное дело сидеть вот так на месте и хлопать глазами.

Долго и утомительно тянулся день. Тихо и пусто было вокруг. Нигде ни следа человека. Тишина и жара окончательно сморили людей, и все четверо уснули. Да и то: нужно было отдохнуть, ведь их так мало, что каждому придется дежурить ночью.

Вечером распределили обязанности. Гуд с одним сипаем остался на катере, а Брук с другим расположились на холме. Чтобы не дать врагу незаметно подкрасться к самому пулемету, сипай занял пост поодаль, у колючей проволоки.

Прошло всего несколько минут, и Брук услышал выстрел сипая. Вспыхнул электрический фонарь. Брук увидел вокруг редкие черные точки: папуасы наступали с трех сторон.