Игорь Нерцев: Шуркина стратегия

Из штаба передали приказ: немедленно явиться в фотолабораторию, проявить «секретные записи», поскорее высушить плёнку и срочно напечатать большие чёткие снимки, да так, чтобы каждое слово читалось. А выполнив задание, сдать лабораторию в образцовом порядке.

Для Гошки и Кузи приказ этот был — нож острый! Сколько раз уже им влетало за грязь и беспорядок в лаборатории. То ванночку разобьют, то растворы перепутают, то засветят фотобумагу. Прольют — не вытрут, даже не заметят, что под ногами чавкает! И снимки у них были тусклые, нерезкие, не хватало терпения постараться…

Семь потов скатилось с приятелей, пока они выполняли задание штаба. Чуть ли не в первый раз по-настоящему убрали за собой. Весь лагерь их ждал.

И ведь, оказывается, могли они хорошо работать! Отпечатки сделали — просто загляденье!

Штаб решил: Филимонов и Кузовкин заработали по выстрелу из ракетницы. Так что сигнал отбоя подавали именно Гошка с Кузей.

Были отмечены и остальные находки. Малыши занимались «химической разведкой», нашли пузырьки с бесцветной жидкостью. При добавлении нескольких капель из другого пузырька (тоже бесцветных!) — неизвестная жидкость окрашивалась в густой розовый цвет.

В одном из девчонских отрядов услышали странные сигналы и обнаружили спрятанный приёмник, включившийся от часового механизма.

…Настала минута огорчений. В одном из младших отрядов прозевали тайник с игрушечными пистолетами.

Старшие девчонки, образцовые помощницы штаба, сами попались на пустяке. К ним всё время доносился одеколонный запах — они только смеялись, подозревая друг друга: кто надушился? А под пучком травы пролежала всю игру так и не найденная записка — шифрованное сообщение, обрызганное духами…

И, наконец, на переносном экране всей линейке была показана… кинокомедия!

Кое-кто из старших мальчишек во время игры самовольно убегал с участка на поиски здешних кислых ягодок. «Скрытая камера», установленная возле ягодных кустов, автоматически снимала все эти вылазки. Самое смешное, что в комедию попал даже главный конструктор автоматики — ведь он был уверен, что устройство готовится для надзора за малышами! Кадры, где он, воровато озираясь, ломится через кусты — были признаны лучшими во всей лагерной фильмотеке.

— Ребята! — сказал Дмитрий Игнатьевич и вздохнул. — Я понимаю, кто-то лучше справился с заданием, кто-то хуже, одним больше повезло, другим меньше — но ведь все старались! Мне бы хотелось теперь поблагодарить вас всех, всех до единого. Но, к сожалению… — (и тут, как по команде, все взгляды обратились к Серёже и Шурке) — к сожалению, нашлись среди нас два человека, которые по сигналу отбоя отправились гулять — подальше от лагеря… Без зазрения совести… Я не знаю, куда бы они дошли и чтобы мы все сейчас делали, если бы пограничники не привели их обратно. Фамилии этих людей — Горюнов и Девятов. Они из одного отряда с нашими сегодняшними героями, Вовой Угловым и Геной Брыкиным.

И, словно перечёркивая рукой неприятную тему, подытожил:

— До выяснения всех обстоятельств — три дня без купания. А там посмотрим…

Однако «зачеркнуть» на время Серёжу и Шурку Дмитрию Игнатьевичу не удалось.

Вовка Углов, в каком-то исступлении, грозясь даже вызвать отца, убедил Лайне Антсовну отправиться в штаб сразу после конца линейки:

— Потому что если мы сейчас не пойдём, они тогда ни за что пострадают, а я тогда в отряде не останусь, я завтра на линейке фонарик брошу, и ничего мне тут не надо, пускай меня папа с мамой забирают…

Брыкин своим молчанием как бы поддерживал Вовкину скороговорку.

Пришли в штаб, к Дмитрию Игнатьевичу.

Малиновая от смущения, Лайне Антсовна попыталась объяснить:

— Это ребята… Они говорят — срочно! Обязательно…

— Что ж, заходите…

И Вовка заговорил. Слова у него подталкивали друг друга в спину — так школьники мчатся к раздевалке с последнего урока…

Дмитрий Игнатьевич выуживал из этого потока истинный порядок событий. Выходило, что Горюнов привёл в движение всю цепочку, последним звеном которой была «сцена у окна» — здесь, в кабинете.

— Но сам-то он где оказался? Уже за родниками!

— Нет, погодите! — волновался Вовка, размахивая фонариком. — «Бессовестный!» — вы сказали. При всех! А он сначала дело сделал! И разведку подготовил! И нас научил! Выходит, про плохое надо говорить, а про хорошее — не надо?

— Ммм-да-аа… — протянул начальник лагеря.

А через несколько минут в дверь постучалась… другая делегация из того же отряда. Братья Степановичи.