Владислав Крапивин - Оруженосец Кашка

– Заступник какой… Цып-цып-цып, жрите вы, прорвы… Больно мне надо, чтоб за меня заступались. Кажется, я никого не просила вмешиваться…

– Я не ради тебя вмешался, а ради собственной совести, – внушительно сказал Володя.

– Па-думаешь! Ради совести!

– Ты па-думай. Полезно, – ядовито предложил он и с беспокойством вспомнил, что разговор днем начинался так же и кончился печально. «Фиг с тобой, – решил Володя. – Буду молчать».

Надежда вдруг разогнала кур и сказала:

– Айда на пруд. Искупаемся.

– Мне не жарко, – сухо ответил Володя.

– Простудиться боишься?

– Да где там у вас купаться? Трясина кругом!

Он думал, что Надежда опять разозлится. Но она миролюбиво объяснила:

– Ты не туда ходил. Надо к плотине. Там вода прозрачная и дно с песком. Пойдешь?

– Ну пойдем.

Они шагали молча, потом завели отрывистый, но уже не сердитый разговор: «В этом доме у нас библиотека». – «Хорошая?» – «Да так…» – «Тихо у вас». – «Здесь не город». – «Конечно». – «Сейчас к тому же все в клубе». – «Ты зря не пошла». – «А ты?» – «Не хочется». – «И мне…»

В конце пути уже позабылась ссора, и Володя подумал, что Надежда – девчонка не плохая, только характер у нее не очень.

Было около семи часов вечера. Солнце стояло еще высоко и до дна просвечивало зеленую воду. На дне тускло блестели песчинки. Вода сонно ворчала под плотиной и, пробившись через нее тонкой струйкой, прыгала в заросшее русло ручья. Пахло сырым деревом и разогретой травой. Кусты обступили пруд вплотную, и в этой зеленой тишине хотелось почему-то говорить шепотом.

– Можно с берега заходить или с плотины прыгать, – вполголоса заговорила Надежда. – Наши мальчишки прыгают с плотины. Только там опасно: колья торчат.

"Надо же! «Наши мальчишки!» – подумал Володя. Он разделся и пошел на середину плотины, цепко ощупывая босыми ступнями шершавые бревна. Надежда торопливо сказала вслед:

– Мне неохота в воду лезть. Я сегодня три раза купалась.

Володя остановился над водой. Глубина казалась порядочной. Колья, торчащие со дна, были отлично видны. Володя присел, распрямился и по дуге ушел в воду.

На глубине он открыл глаза. В мутно-зеленом сумраке колья чернели, как костяк громадной рыбы. Поверхность воды снизу казалась блестящей и непрозрачной. Володя пробил ее головой и неторопливо поплыл к берегу. Выбрался и запрыгал на крохотном песчаном пятачке, чтобы вытряхнуть из ушей воду. Ресницы были мокрые, и Надежду он видел расплывчато, будто сквозь стекло, залитое дождем.

– Хорошая вода, – сказал Володя. – Только болотом отдает немного.

– Мы привыкли… Зато здесь рыба водится. Наши мальчишки все время рыбачат… А в городе река большая?

– Конечно. У нас же судоверфь громадная.

– Поглядеть бы, а? – как-то по-хорошему, доверчиво сказала Надежда.

– Разве ты никогда в городе не была?

– Была, конечно. Только все как-то мельком. Ну, в театр, в музей сходишь, и домой пора…

– Ты приезжай, – предложил Володя и сел рядом. – У нас теперь летний трамплин построили. Планетарий скоро откроют. Пристань новую строят, чтобы танкеры с нефтью принимать. Это тебе не музей.

– Я постараюсь, – пообещала она. – Только тут у нас тоже места хорошие. Вот увидишь.

– А почему такое название – Белый Ключ?

– Скала есть за поселком. Она не совсем белая, но светлая. Светло-серая. Рядом родник. Вот и название такое, старинное. Потом сходим туда, если хочешь.

– Сходим…

Жизнь как будто налаживалась. Все теперь нравилось Володе: и тишина, и пруд с россыпью солнечных бликов, с зеленой тенью у плотины, и притихшая Надежда, и даже болотный привкус теплой воды.

Затрещав слюдяными крыльями, прилетела стрекоза и села Володе на локоть. Она была блестящая, красная, с оранжевыми крапинками на крыльях.

– Смотри-ка ты! Никогда таких не видел, – удивился Володя. – Черных видел, голубых, зеленых, а таких – ни разу.

– У нас их сколько хочешь, – оживилась Надежда.

Держа локоть со стрекозой на весу, Володя разглядывал эту живую модель аэроплана.

– Ну и глазищи… Смотри, в них солнце отражается.

– Ага, – отозвалась Надежда.

– Ты погляди, оно не кружками отражается, а шестиугольниками. Знаешь, почему?

– Ой, верно! Почему?

– У нее каждый глаз из мелких глазков состоит. Как будто из ячеек таких шестиугольных. Вот и отражение такое. Это мне один семиклассник рассказывал, Борька Тимофеев. Он в нашем доме живет.

Надежда молчала. Она прислушивалась. Володя снова перевел взгляд на стрекозу и тряхнул рукой.