Ричард Блэкмор - Ричард Додридж Блэкмор - Лорна Дун

— Правильно, Джон, пусть у короля голова болит от политики. Он, кстати, не в пример собственному батюшке, и сам живет, и другим дает. Кстати, ты, поди, много слы­шал в столице насчет герцога Монмута? [41] Монмут, Джеймс Скотт, известный также как Фицрой и Крофтс (1649— 1685), герцог, внебрачный сын Карла II от леди Люси Уолтерс.

— Да как тебе сказать? Слышать-то слышал, но знаю о нем не больше любого девонширца, то есть почти ни­чего. Знаю, что человек он не робкого десятка и собой недурен, знаю, что тори выжили его из Англии и что мно­гие хотят, чтобы он вернулся в Англию и правил вместо Джеймса, герцога Йоркского [42] Герцог Йоркский (14.10.1633— 5.11.1701) — второй сын Карла I, брат Карла II. В период Английской буржуазной революции находился в изгнании (с 1648 по 1660 гг.), служил во французской и испанской армиях. Вернулся в Англию пос­ле реставрации Стюартов в 1660 г. Командовал английским флотом в войнах с Голландией. После смерти Карла II (1685 г) стал королем под именем Якова (Иакова, Джеймса) II. .

— С тех пор, как ты вернулся домой, многое измени­лось. Тори сглупили, отправив лорда Рассела на эшафот, так что виги нынче снова поднимают голову. В стране такая неразбериха, что не приведи Господь: от маленькой искры может разгореться большой пожар. Король стянул в Лондон громадное войско и намеревается увеличить его еще, но в провинции он бессилен: солидного ополчения [43] Ополчение — вооружен­ные отряды, набираемые среди гражданского населения и созываемые в условиях чрезвычайного положения в подкрепление регулярным вой­скам. Были сформированы в Англии в 17 в. в каждом графстве и сыг­рали важную роль в гражданской войне, сражаясь на стороне парла­мента. тут не соберешь. Ну что, смекаешь, к чему я клоню, Джон?

— По правде сказать, нет. Не вижу я связи между герцогом Монмутом и Джереми Стикльзом.

— Ладно, подъедем к делу с другого боку. Виги, ви­дишь ли, не смогли провести свой билль через парла­мент [44] Имеется в виду билль (законопроект) «Об исключении герцога Йорк­ского из права престолонаследия». Борьба в парламенте вокруг билля «об исключении» продолжалась в течение двух лет (1679—1681 гг.). Билль запрещал герцогу (католику) занимать трон в королевстве, где государственной была не католическая, а англиканская церковь. При­нятый парламентом, этот билль никогда не стал законом из-за проти­водействия короля Карла II. , и поскольку за кровь, что они пролили, им придет­ся держать ответ, они готовы на любое безрассудство, по­тому что терять им нечего. Если они поднимут восстание и победят, вся власть окажется у них в руках.

— Но послушай,— попытался возразить я, окончатель­но заплутав в дебрях высокой политики,— ведь вся власть у короля, как же виги могут на нее притязать?

— Нет, Джон, ты безнадежен. Любой пятилетний мальчишка давно бы уже все раскумекал, а ты... Ну лад­но, не дуйся, это моя вина: я должен был учесть наперед, кому придется втолковывать прописные истины.

— Нет, мастер Джереми, вы за мое тугодумие не в ответе. Это я должен просить у вас прощения: парламент­ские кошки-мышки выше моего разумения.

— Оно и к лучшему, парень. Значит, совесть всегда будет чиста. Ладно, не буду забивать тебе голову партий­ными склоками и объясню суть дела в нескольких словах. Я прибыл сюда для того, чтобы следить, не затевается ли где тайный заговор, причем не столько против короля, сколько против его законного наследника Джеймса, брата короля.

— Вот теперь-то я все понял! Но, мастер Стикльз, то же самое вы могли сказать мне и час назад.

— Нет, парень, с подходцем-то оно, пожалуй, лучше. Э, гляди-ка, да у тебя шляпа набок съехала: должно быть, башку распирает от мозгов, что я туда вложил! И еще запомни: в этом деле одна награда — пинки, оплеухи да подзатыльники. И потому послушай того, кто желает те­бе только добра — будь всегда на стороне победителей, а от побежденных держись подальше.

— Конечно, мастер Стикльз, — с жаром поддержал я, — если бы я знал, кто нынче победитель, я бы так и сде­лал,— ради блага Лорны,— то есть, я хотел сказать, ради моей дорогой матушки, сестер и ради процветания фермы.

— Ха! — воскликнул Джереми Стикльз. — Лорна, говоришь? Какая такая Лорна? Это, что, имя твоей за­знобы?

Я покраснел до корней волос. А Джереми прямо-таки покатился со смеху, заметив, что я стал сам не свой от смущения.

— Занимайтесь своим делом, сударь, — промолвил я, беря себя в руки и напуская на себя высокомерный вид. — Вынюхивайте то, что вам положено, сколько душе угодно. Наш дом к вашим услугам. Но ежели я когда замечу, что вы полезли и в мои дела, клянусь, всех королевских сол­дат не хватит для того, чтобы уберечь вас от моей руки — а для вас у меня и мизинца хватит!