Ричард Блэкмор - Ричард Додридж Блэкмор - Лорна Дун

Много добра сделала для меня Гвенни в этой жизни, и теперь мне сам Бог велел ответить ей тем же. Я попро­сил Лорну ни о чем пока не говорить девушке, пока я не докопаюсь до правды в этом деле.

Через несколько дней я снова пришел туда, куда, как мне казалось, никогда больше не приду ни за какие бла­га. Часовой узнал меня, и клеть подали тотчас же. Когда я опустился на самое дно, Карфекс снова встретил меня у шахтного ствола.

— Я пришел поговорить с вами, Саймон Карфекс, сурово начал я, — но думаю, вы не стоите того, чтобы кто-то из-за вас беспокоился.

— Тогда не стоит беспокоить себя пустыми разговорами, — усмехнувшись, заметил Карфекс и язвительно добавил: — Стоит ли суетиться из-за меня такой выдающейся персоне, как вы?

— Вы тут ни при чем, — ответил я, не обращая внимания на тон Саймона Карфекса. — Речь идет о вашей дочери, которую несколько лет назад вы оставили умирать на дикой пустоши.

Саймон с недоумением взглянул на меня бесцветными усталыми глазами, а затем, дрожа всем телом, закричал хриплым срывающимся голосом:

— Ложь! Чудовищная ложь! Никогда бы я не оставил свое дитя на вересковой пустоши умирать голодной смертью!

При этом Саймон Карфекс с такой яростью потряс киркой, что я понял — он говорит правду.

— Возможно, я ошибаюсь в отношении вас, Саймон, — меняя тон, подчеркнуто мягко сказал я. — Если это так, простите. Но разве не вы пришли из Корнуолла с малень­кой девочкой по имени Гвенни, которая предположитель­но является вашей дочерью?

— Да, она была моей дочерью, последним и единст­венным ребенком, выжившим из пяти. Ради нее я отдал бы эту шахту и все золото, что мы в ней найдем, впридачу.

— Вы получите ее без шахты и золота, если докаже­те, что покинули ее ненамеренно.

— Намеренно! Я — покинул Гвенни! — Негодованию Карфекса не было предела. — Мне сказали, что она умерла и ее похоронили, и половину своего сердца я похоро­нил рядом с ней. Если те, кто сообщил мне это, солгали, значит, они негодяи и, значит, они взяли на душу величайший грех!

— Саймон, вам солгали, и эти люди, конечно же, негодяи. Ваша дочь жива и здорова и находится у нас. Пойдемте со мной, и вы встретитесь с ней.

— Готовьте корзину! — крикнул Карфекс своим товарищам, и эхо разнесло его голос по всем галереям. Однако силы тут же оставили его. Он в изнеможении присел на землю, и сквозь грязную мешковину, прикрывавшую его тело, я увидел, как часто вздымается его грудь.

Пока нас поднимали на поверхность, мы не перекинулись ни единым словом. И потом, идя по холмам к нашей ферме, мы молчали всю дорогу, и я, понимая, что сейчас творится в душе мастера Карфекса, не пытался разгово­рить его. Более того, только такую любовь я признавал и признаю доныне — молчаливую.

Когда мы пришли на ферму, я отвел мастера Карфекса в коровник, чтобы не испугать Гвенни его внезапным появлением, а затем отправился на поиски самой Гвенни.

Я нашел ее на кухне, где она, как обычно, вела войну с нашей Бетти.

— Пойдем-ка со мной, Гвенни,— сказал я. — У меня есть к тебе послание от Господа.

- Не говори мне о Господе, молодой человек, — отрезала Гвенни, — он совсем забыл меня.

- А вот и не забыл, глупышка. Пойдем, посмотрим, кто тебя ждет в коровнике.

Гвенни поняла — поняла мгновенно. Она все поняла, едва взглянув мне в глаза. Гвенни не умела как-то по-особенному выражать свои чувства, но какое сейчас это име­ла значение? Бедное ее сердечко забилось часто-часто, и слова медленно, словно бы с опаской, покинули ее уста.

— Ах, Джон, ты слишком хороший человек, чтобы насмехаться надо мной...

У меня тоже не нашлось подходящих слов. Я молча махнул ей рукой, приглашая следовать за собой, и она, приподняв юбчонки — дорога была грязная,— побежала за мной. Подойдя к коровнику, я широко распахнул двери, пропустил Гвенни впереди себя, а потом ушел, оставив ее наедине с отцом.

Надо ли говорить о том, что Лорна радовалась этой встрече так, словно это не Гвенни, а она обрела родного отца. Что до меня, так и я, любезные читатели, не бесчувственный...

Как выяснилось, Саймон Карфекс действительно пришел из Корнуолла с малолетней дочерью. Он попросил ее подождать его с часик, пока он не разузнает поподробнее насчет работы и не подыщет жилье для себя и нее где-нибудь по соседству. Однако компаньоны дядюшки Бена, пригласившие его из Корнуолла, где он славился как рудознатец, задумали свое предприятие в глубокой тайне и не хотели, чтобы дети горняков жили поблизости. Они три дня усердно поили Саймона, а когда он протрезвел и спросил о дочери, они сказали, что она подошла слишком близко к шахтному стволу и, упав в него, убилась насмерть, и, поскольку, мол, Саймон Карфекс был в это время пьян до бесчувствия, они похоронили девочку без него.