Григорий Белых - Дом веселых нищих

— Отныне ты входишь в братство шайки «Саламандра» и клянешься подчиняться ее атаману. Целуй! — Он поднес финку к губам Романа.

«Саламандра» — младшая была узаконена.

Последние недели поста в доме было тихо и скучно. Все только и делали, что в церковь ходили. Даже мастеровые стали меньше пить и присмирели.

Членов шайки замучили родители, беспрестанно таская по церквам, заставляя говеть и исповедоваться. Шайка долго не собиралась. А это грозило развалом. Надо было что-то предпринимать.

— Давайте драться, — предложил Роман. — Войну поповичам объявим.

Поповичи были коренные враги саламандровцев, и война с ними шла все время, то затихая, то разгораясь вновь. Это были ребята из соседнего дома. В том доме жили священники и дьяконы из собора и помещалась лавка церковной утвари.

Выбранный делегатом, Женька пошел к поповичам сообщить о начале военных действий, а «Саламандра» в боевой готовности осталась на дворе ожидать его возвращения. Вернулся Женька с необычайной поспешностью, запыхавшийся, с лиловым синяком на лбу, в растерзанном виде. Делегата избили. Возмущенные саламандровцы немедленно выступили в поход.

Поповичи, вооруженные камнями и ремнями, дружно высыпали навстречу врагу.

Битва была горячая, но саламандровцы победили. Поповичам пришлось позорно отступать, а их атаман, белобрысый гимназист, даже ремень потерял.

На другой день он пришел и стал, хныча, просить, чтоб вернули ремень.

Переговоры вел Роман. Он стоял в черкеске, как настоящий начальник, и, держась рукой за кинжал, хмурясь, строго допрашивал гимназиста:

— А будете воевать?

— Не будем, честное слово. Мир.

— Ну ладно. Ремень отдадим за выкуп. Есть фантики?

— Есть.

— Давай сто штук.

— Много. Может, пятьдесят довольно?

— Сто, или ремень не получишь.

Фантики гимназист принес, и мир снова водворился между домами.

Тогда взялись за «снетков».

«Снетки» жили в казенных рыжих корпусах Измайловского полка, что стояли против дома веселых нищих. «Снетками» звали кантонистов. Команда кантонистов, состоящая из солдатских детей, пела в Троицком соборе на клиросе. По праздникам «снетки» гуляли на пушках, изредка дрались с ребятами из дома веселых нищих.

Первым делом, поколотив «снетков», прогнали их с пушек.

На другой день кантонистов пришло больше, но ребята после жаркого боя заставили их отступить. На следующий вечер кантонисты поймали Пецу. Затащив его к себе в казарму, они выпороли его, вымазали сажей и нарубили таких банок на животе, что Пеца едва дотащился до дома.

Дело заварилось.

Наступила пасхальная ночь. Вечером мать одела Романа в чистую рубашку и, дав пятачок на свечку, отправила в церковь.

Церковь была переполнена молящимися. Одну половину ее занимали роты солдат, одетых в парадную форму с белыми ремнями и сверкающими ножнами тесаков. На другой половине теснились прихожане, а перед алтарем, отделенное оградой, стояло полковое начальство.

Хор кантонистов в полном составе гремел на клиросе.

Ребята собрались около церкви в саду. Деньги, выданные на свечки, проели на ирисках. Весь вечер ребята пробегали в саду по новым мосткам, настланным для крестного хода.

Служба окончилась. Отгудели басовые колокола. В черной мгле замигали огоньки молящихся. Вышли кантонисты.

— «Снетки»! — ревели ребята с паперти. — «Снетки», держи портки!

Кантонисты ничего не отвечали и быстро прошли мимо. Вдруг на паперть выбежал запоздавший кантонист и помчался было по переулку догонять команду.

— Стой! — крикнул Васька, хватая за грудь перепуганного мальчишку. Тот рванулся, но сзади кто-то треснул его по затылку.

Кантонист вскрикнул и заплакал.

— Попался, «снеток»! — загалдели ребята.

Кантонист, вытирая руками покрасневший нос, жалобно заскулил:

— Отпустите, что я вам сделал?

— Ага! Говори-ка, что ваши надумали? Не скажешь, излупим.

— А если скажу, не тронете? — спросил кантонист.

— Не тронем.

— Тогда скажу. В первый день пасхи нас распускают, так поповские ребята просили помочь. Значит, вместе будем вас бить.

— Измена! Проучим поповских! — закричал Женька.

— У нас и большие будут, басисты, — сказал кантонист с гордостью. — Вы лучше не показывайтесь.

— Ах, ты, плашкет! — вскипел Васька. Кто-то пнул ногой в зад кантонисту, кто-то стукнул его по спине. Минут пять ребята яростно всей оравой награждали кантониста колотушками. Потом долго смотрели, как мальчишка, подобрав полы шинели, смешно подскакивая и оглядываясь, шлепал по лужам.