Диана Джонс - Ходячий замок

— Тебя уже ждут, — напутствовал Майкла Хоул. — Правда, тебе придется проторчать там все утро. Объясни им, что с такими чарами и младенец справится. Все им покажи. К твоему возвращению я приготовлю сильное заклятье, чтобы ты над ним поработал. Иди.

Он захлопнул дверь и снова зашагал по комнате.

— Не сидится, — объявил он вдруг. — Пойду погуляю в холмы. Передайте Майклу, что заклятье для него лежит на столе. А это вам, чтобы было чем заняться.

Софи увидела, как ей на колени из ниоткуда падает серый с алым костюм, такой же шикарный, как и голубой с серебром. Тем временем Хоул взял из угла гитару, повернул ручку вниз зеленым и выскочил на пригибающийся под ветром вереск над Маркет-Чиппингом.

— Не сидится ему, видали? — проворчал Кальцифер. Над Портхавеном висел туман. Кальцифер вжался в поленья, нервно дергаясь, когда приходилось уворачиваться от попадающих в трубу капель. — Подумал бы лучше, каково мне в таком сыром очаге!

— Тогда хотя бы намекни мне, как разорвать твой договор, — напомнила Софи, расправляя серый с алым костюм. — Ух какой ты красивый, хотя и поношенный! Девушки так и сбегаются, да?

— Я тебе уже намекал! — зашипел Кальцифер.

— Тогда намекни еще раз, — пожала плечами Софи, положила костюм и зашаркала к двери.

— Если я тебе намекну и скажу, что это намек, это будут уже достоверные сведения, а мне так запрещено, — заявил Кальцифер. — Куда собралась?

— Сделаю одну штуку, которую при них сделать не могу, — ответила Софи. Она повернула ручку черной меткой вниз. И открыла дверь.

Там ничего не было. Ни черного, ни белого, ни серого. Ни матового, ни прозрачного. Это ничто не двигалось. На запах и на ощупь оно было совсем никакое. Когда Софи очень-очень осторожно сунула туда палец, ей не стало ни тепло, ни холодно. В общем, за дверью не было решительно и совершенно ничего.

— Это что? — спросила Софи Кальцифера.

Кальциферу было так же интересно, как и Софи. Он высунул голубое лицо за решетку, чтобы тоже поглядеть на ничто. Демон даже про туман забыл.

— Не знаю, — прошептал он. — Я это только поддерживаю. Это с той стороны замка, которую никто обойти не может. Какое-то оно далекое на вид.

— Оно, наверное, дальше луны! — протянула Софи, закрыла дверь и повернула ручку вниз зеленым. Помедлив минуту, она заковыляла вверх по лестнице.

— Там заперто, — предупредил ее Кальцифер. — Он велел мне сказать тебе, если ты решишь опять подглядывать.

— Ой! — ахнула Софи. — Что же у него там?

— Понятия не имею, — желчно отозвался Кальцифер. — Не знаю я, что там наверху. Ты себе и представить не можешь, как это мерзко! Мне даже толком не видно, что происходит снаружи! Только в одну сторону — и все!

Софи, которой стало так же мерзко, уселась чинить серый с алым костюм. Вскоре после этого вернулся Майкл.

— Король меня сразу принял, — начал Майкл. — Его величество… — Он оглядел комнату. Его взгляд наткнулся на опустевший угол, где обычно стояла гитара. — О-о-о! — взвыл Майкл. — Неужели опять эта барышня? Я-то думал, она давно в него влюбилась, и все сто лет назад закончилось! Ну что ей, трудно, что ли?!

Кальцифер раздраженно зашипел:

— Ты опять неправильно толкуешь его поведение! Бессердечный Хоул понял, что эта прекрасная дама так просто сдаваться не намерена. Он решил оставить ее в покое на несколько дней — вдруг поможет. Вот и все.

— Да тьфу! — расстроился Майкл. — Не к добру это! А я-то надеялся, что Хоул уже вот-вот станет вменяемый!

Софи уронила костюм на колени.

— Ничего себе! — воскликнула она. — Да как вы можете так легкомысленно говорить о подобных гадостях! Ну, положим, Кальцифера винить нельзя — он как-никак злой демон. Но ты, Майкл!…

— Я — и вдруг злой?! — запротестовал Кальцифер.

— Вы что думаете, я так уж спокойно к этому отношусь? — возмутился Майкл. — Да если бы вы знали, сколько на нашу голову валится неприятностей из-за того, что у Хоула все время такие дурацкие романы! Уже и в суд нас таскали, и девичьи поклонники со шпагами одолевали, и мамаши со скалками, и папаши и дядюшки с дубинками. И тетушки. Тетушки — это какой-то кошмар. Они гоняются за нами со шляпными булавками. А хуже всего — это если барышня сама узнает, где живет Хоул, и возникает на пороге вся несчастная и в слезах. Хоул всегда уносит ноги через заднюю дверь, а нам с Кальцифером отдувайся!

— Ненавижу несчастненьких, — высказался Кальцифер. — Вечно капают слезами прямо на меня. Лучше бы злились, право слово.