Ю Несбё - Доктор Проктор и конец света (как бы)

И опять услышал это. Скрежет ключа в замочной скважине. Завтрак! Он ждал, что дверь откроется, но ничего не происходило. Вместо этого в скважине появился паук. Он тянул за собой тонкую нить.

— Ик!

— Икай себе, сколько хочешь. — Король отвернулся к стене, зевнул, закрыл глаза и увидел начало чарующего сна о масленичных булочках.

Стоп. Ключ и правда повернулся в замочной скважине? Король открыл глаза. Какое отношение ко всему этому имеет паук? А эта нить, она ведь не может быть… Король выбрался из двухъярусной кровати и тихо пошел к двери. Осторожно нажал на ручку. Дверь… открылась! Ключ торчал с другой стороны, головка его была оплетена паутиной. Неужели паук на самом деле смог повернуть такой тяжелый ключ с помощью своей паутины?

Из приоткрытой двери в конце коридора доносились сигналы азбуки Морзе: тюк, тюк, стоп. И король понял, что ему выпал шанс — шанс убежать! Он надел башмаки и завязал шнурки. Но тут его остановила внезапная мысль: убежать от чего? От вафель на завтрак? Следовало все хорошенько обдумать. Он не совсем понимал, в чем смысл бегства. И в то же время был определенный смысл в словах рыжего мальчишки. О том, что значит быть королем. И если честно, то пахло не вафлями, а только вафельницей.

Король потрусил было на цыпочках к двери на улицу, но сразу замер. Башмаки громко стучали по полу, они могли его выдать! Он прислушался — азбука Морзе доносилась из последней комнаты, как будто ничего не случилось. Король сосредоточился на том, чтобы ступать в такт со щелчками телеграфа Морзе. Это оказалось нелегко. Тюк-тюк, стоп. Тюки-тюки-тюк, стоп, тюк. Выплясывая такую вот странную чечетку, он наконец добрался до двери. Король схватил ключи от машины, висевшие на доске для ключей, схватил пальто с горностаевой отделкой, висевшее на вешалке для пальто, и вдруг почувствовал тычок в спину. Он замер, но быстро понял, что это не сабля Оке, а паук! Паук между тем взобрался по королевской спине и устроился на белом горностаевом воротнике.

— Считай, что я тебя нанял, приятель, — прошептал король. — А лакей Оке получил под зад.

И с этими словами король со всех ног побежал по дорожке к старому черному «роллс-ройсу», подаренному когда-то его прадеду королем Британской империи и ее колоний. Его величество сел за руль и вставил ключ в замок зажигания. Больше всего в эту минуту ему хотелось быть обладателем крохотного японского автомобильчика, который заводится всегда… Но — увы. Король потянул на себя ручку подсоса, нажал на педаль газа и повернул ключ.

Стартер взвыл. Ойнк, ойнк, ойнк.

В тот же миг из домика донесся вопль:

— Эй! Стоять! Слышишь, твое треклятое королевское!

Король попытался завести мотор еще раз. Ойнк, ойнк, вдвойне ойнк.

— Тебе пора в вафельницу! Я хочу завтракать!

Король в отчаянии вдавил педаль газа в пол, наблюдая в зеркале заднего вида приближение толстого и совершенно голого павиана.

— Стартуй, ты, мерзопакостная английская колымага!

Павиан уже заполнил собой все зеркало, но тут двигатель наконец-то завелся. Король отпустил педаль сцепления, машина промчалась по подъездной дорожке и вылетела на шоссе.

— Уф! Чуть было не пропали, приятель, — сказал король и посмотрел в зеркало заднего вида.

Один домик, ноль павианов.

— Ик! — сказал паук, забравшийся на полку для шляп.

— В чем дело, приятель?

Король еще раз посмотрел в зеркало и тихо, истинно по-королевски выругался. Над крышкой багажника торчали два острых мохнатых уха и седой клок волос. Павиан цеплялся за бампер. Разве эта обезьяна не знает, что правила дорожного движения в Южном Трёнделаге строго запрещают цепляться к автомобилям? Король посмотрел вперед. Кое-что увидел. И невольно расплылся в злорадной ухмылке. Он опустил окно, дал полный газ и закричал во все горло:

— Ладно же, я тебя подброшу, Оке!

Раздался хруст, шасси «роллс-ройса» налетело на «лежачего полицейского», автомобиль взбрыкнул задом, как норовистый конь. Дикий обезьяний визг быстро затих вдали.

Король посмотрел в зеркало и засмеялся.

— Приятно полюбоваться на летающего павиана, а, приятель?

Высоко-высоко, где-то между Южным Трёнделагом и небом какое-то время парил седой павиан, потом сила тяжести потянула его вниз.

— Пора нам возвращаться в Норвегию. — И его величество прибавил газу.

Последние полчаса четверо «победимых» видели под собой только лес. Иногда воду, иногда дорогу и почти никаких домов. Они теряли высоту, и дельтаплан уже едва не задевал верхушки деревьев.