Сергей Голицын - Сорок изыскателей, За березовыми книгами

— Знаю, знаю, что вы ищете! — вздохнул он. — К сожалению, куда пропал тот кинжал, что на картине изображен, мы не ведаем.

— А где же ваш бокал? — спросила Люся.

— Смотрите! — Номер Первый встал и отдернул занавеску, закрывавшую стеклянную дверку одного из шкафов.

За стеклом на полках в полутьме прятались хрустальные бокалы, рюмки, стаканы, вазы и вазочки, и граненые, и разрисованные, прозрачные, как вода, и цветные. На верхней полке я узнал тот самый большой бокал с отбитым краем.

Номер Первый дернул за шнурок, на окно упала тяжелая штора. В ту же секунду он щелкнул выключателем, и на задней стенке шкафа зажглась лампочка.

Мы все ахнули. Такого тысячеискрого алмазного блеска я не видел никогда и, верно, никогда и нигде не увижу.

— Эти огни — как люстры в Московском Большом театре! — воскликнула Галя.

А Номер Первый ударил карандашом по одной из вазочек. Раздался тончайший звук, словно где-то далеко-далеко запела флейта. Он ударил по другой вазочке, звук вспыхнул такой же кристальный и мелодичный, но на две ноты ниже. Потом старичок открыл ящик письменного стола и достал темную бутылку.

— Это вино? — забеспокоилась Магдалина Харитоновна.

— Оно сладкое? — выскочила Соня.

— Нет, — тихо произнес Номер Первый, — не очень сладкое. — Он взял в руки тот бокал с отбитым краем. — Видите, что тут нарисовано?

— Птичка! — воскликнула Соня. — Это желтенькая галочка?

— Нет, девочка, — с ласковой усмешкой ответил Номер Первый, — здесь изображен двуглавый орел. Это очень противная птица. Какая ты счастливая, что ничего о ней не слыхала! Смотри, какие у нее злющие глаза. Но обрати внимание, как тонко вырезаны на стекле головы и крылья — все перышки можно сосчитать. Я кое-когда наливаю вино в бокал или до лапок, или до крылышек, а если очень устаю, так до самых головок.

— Налейте сейчас до верха, — попросил Витя Большой. Номер Первый улыбнулся и налил вино. И бокал при свете электричества от темно-алого, как смородина, вина словно заиграл живой кровью.

— Он еще прекраснее, чем на картине, — прошептала Люся. — Он просто сказочно красив!

Номер Первый поставил бокал на стол.

— А откуда у вас вся эта очень ценная посуда? — не утерпела Магдалина Харитовновна.

— Откуда? — переспросил Номер Первый. — У каждого хрусталя своя история. Этот мне подарили сослуживцы в день пятидесятилетия, этот — в день шестидесятилетия. А бокал с отбитым краем я еще до революции нашел просто на помойке. Господам-то нужны только-целые вещи. Кстати, знаете, только вот эти три бокала старинные, а все остальное выпущено теперь. Это советский высокохудожественный хрусталь… Ну, насмотрелись, дорогие? — Он выключил свет.

Наступило молчание. Всем нам очень не хотелось расставаться с таким необычайным старичком.

Не хотелось, очевидно, и ему. Он внимательно оглядел всех нас, поглаживая свой толстый животик, улыбнулся и сказал:

— Ребятки, у меня есть одно предложение: давайте-ка завтра после обеда организуем прогулку. В пяти километрах от Любца есть очень любопытное место — нечто вроде пещеры.

Гул восхищения прервал его слова.

— Пещера? Глубоко? Темно? Что там спрятано? — посыпались вопросы.

— Увидите — узнаете, — загадочно подмигнул Номер Первый.

— Позвольте, позвольте, для какой же цели спускаться куда-то в подземелье? — заволновалась Магдалина Харитоновна. — И как там в отношении техники безопасности?

— Для какой цели? — переспросил Номер Первый. — Опять-таки повторяю: увидите — узнаете. Вас ведь интересуют достопримечательности родного края? Да вы не беспокойтесь, я десятки раз туда лазил, все там абсолютно прочно, ни один камень на голову не упадет.

— Магдалина Харитоновна, учтите, вы получите очень интересный материал для своего ВДОДа, — сказала Люся.

— Мы целых три странички в голубеньком альбомчике накатаем, — умоляли ребята.

— Ну что же, если вы ручаетесь, что ничего не случится, тогда… — вздохнула наша руководительница.

Одним словом, договорились встретиться завтра в одиннадцать утра.

Мы попрощались с Номером Первым, погладили Майкла и ушли.

Усадьба Загвоздецких когда-то была за городом, потом город разросся, и старинный парк с неизменными липовыми и вязовыми аллеями превратился в городской сад. Белый двухэтажный дом с шестью колоннами, по стародавней привычке называемый дворцом, стоял в глубине сада. К одной из колонн была прибита вывеска: «Любецкая средняя школа № 1». Вокруг дома на клумбах росли флоксы, левкои и многие другие белые, желтые, розовые, алые, фиолетовые цветы.