Лев Остроумов: Макар-Следопыт

Однако к лету он оправился: Украину заняли немцы и посадили в Киеве набольшим гетмана. Стал гетман хозяйничать на Украине, а помещики — у себя в имениях. Но хозяйство это кончилось скоро: сначала Петлюра поднял восстание и прогнал немцев и гетмана. Тут-то Макарка Жук и отведал войны в первый раз: никто ловчее его не умел подползти к помещичьим скирдам и чиркнуть в них спичкой или ночью подобраться к самому балдыбаевскому дому и поднять стрельбу, пугая хозяина и его стражников. Всегда на такие дела подсылали Макара, — он-де мал и смекалист и на ноги прыток, — не попадется! А Макарке-головорезу это и любо: воевал с помещиками, словно с индейцами!

Понятно, Балдыбаев страсти такой не вытерпел, скорее в город подался. А к святкам, глядишь, и Красная армия из Москвы подоспела, прогнала петлюровские банды; учредили на Украине советскую власть. Земля отошла мужикам, а в усадьбе исполком поселил деда с Макаром: велел им сторожить постройки и фруктовый сад, урожай с которого хотели осенью делить всей деревней. И вышло, что Макарка стал сторожить общественное добро. Хоть куда оказался сторож: ночью, как кошка, видит, а если поймает воришку — так уж спуску не даст, шалишь!

Усадьба Балдыбаева стояла на самом берегу Днепра. Был в ней каменный дом о восьми комнатах, были амбары и конюшня кирпичная. Сад большой и тенистый тянулся от дома до самой деревни и был от нее отгорожен деревянным забором. Забор этот мужики на дрова растаскали, и сторожить стало совсем не легко. Однако дед с Макаром себя не жалели, отстаивая от порубок фруктовые деревья. И своей должностью Макарка страх как гордился.

Но недолго тянулось такое житье для Макара. Настало лето 1919 года. Опять загремели над степью пушки, засвистели пули, загикали по полям казаки, побежало от них красное войско — пришли на Украину белые. Шли они с далекой Кубани, и вел их генерал Деникин. А за офицерскими полками в золотых погонах, за удалыми и злыми казацкими сотнями опять показались старые хозяева хлебородных земель — помещики.

Приезжали они недельку спустя после того, как приходили войска, приезжали, качали головами, видя разрушенные гнезда свои, разбитые амбары, порубленные сады, — садились, пригорюнившись, на крылечке и, скрывая свое озлобление против мужиков, звали их к себе поговорить-погуторить о делах хозяйских: несмотря на казацкие нагайки, побаивались еще мужиков и всячески старались поладить с ними миром, по-хорошему.

Приуныли тогда и мужики, тоже головами покачивали. Однако делать нечего, плетью обуха не перешибешь; деникинская сила верх взяла, и, стало быть, волей-неволею надо с господами ладить.

Приходили они на барские дворы и заводили с хозяевами долгие-предолгие разговоры, а сами про себя втихомолку думали: «а скоро ли мы вас, любезные, опять в шею прогоним?»

Вот с этого-то времени, когда на Украину пришли деникинцы, и начинаются удивительные приключения Макарки Жука, о которых я расскажу в этой книге.

Стоял золотой, пламенный июльский день. Зноем дышала земля; зноем веяло от светло-желтых полей пшеницы. По синему небу бежали белые барашки, чуть темные снизу. Деревья стояли совсем тихо, не шевеля листьями, будто спали в ленивой жаре.

Дед сидел в саду, возле шалаша под яблонькой, и чинил свой старый-престарый картуз. Возле него, раскинув ноги и хвост, брюхом вверх, нежился на солнышке рыжий Дружок: хорошо было псу греться под знойными лучами, одна только допекала досада; муха-жигалка жалила люто. И время от времени щелкая на них зубами, Дружок недовольно ворчал и умоляюще посматривал на деда; прогони-мол, дедушка, этих злых негодяек! Макар сидел по другую сторону шалаша и чистил свое заржавленное ружьишко: подходила охотничья пора, а в степи в кукурузном поле он заприметил недавно выводок куропаток. Макар собирался завтра с утра отправиться туда и настрелять с полдюжины на обед. Правда, не легко бить куропаток: на земле их никак не заприметишь, приходится стрелять на лету. Подымаются они с земли целой тучей, крыльями засвистят и захлопают так, что инда сердце у охотника оборвется. Однако, если удачно выстрелить, можно сразу две-три штуки убить: летят они густо, друг возле дружки держатся. Надо только не волноваться и не спешить.

Ну, да Дружок поможет, он пес умный, хорошо дичь ищет. Как учует выводок, сейчас же весь вытянется, словно струнка, морду повернет туда, где притаилась дичь, хвост напружинит так, что тот даже дрожит, и лапку переднюю подымет: делает стойку. Это значит — взводи, Макарка, курок и будь на чеку: сейчас взлетят куропатки.