Наталья Реут - На румбе 202

«Выезд Вити телеграфь» — вот это сегодняшний день. А завтра — «снимаемся рейс Камчатку». Завтра — это Великий, или Тихий, океан.

Это стаи летающих рыбок, это фонтаны голубых китов и кашалотов, плавучие айсберги, неизведанные острова. А где же мама? А вдруг она его не отпустит? От этой мысли Вите сделалось очень себя жалко. Опять придвинулись Мельничьи Ручьи и густое теплое молоко. Нет, не может быть! Ведь у него такая хорошая мама.

И тут Витя себе представил, как мама одна останется на даче. Будет сама доставать воду из колодца, сама носить из лесу хворост для летней кухни. Стало жалко маму, стыдно за свои эгоистические мечты. Но неужели никто из ребят не поможет его маме? Ведь на даче останется масса ребят, у которых нет дяди капитана дальнего плавания. Из всех шести-, вернее, семиклассников, наверно, никто не собирается «сниматься рейс Камчатку двадцатого».

«Рейс Камчатку»! А что знает Витя о Камчатке?

Что это полуостров, омываемый с востока Тихим океаном, с запада — Охотским морем? Что на Камчатке есть действующие и потухшие вулканы? И все. Нужно немедленно бежать в библиотеку и прочесть все, что там есть о Камчатке. А то спросит его дядя о чем-нибудь, а племянник — бамбук бамбуком. Доказывай потом, что в табеле одни пятерки.

Витя быстро натянул штаны и майку, сунул босые ноги в кеды и бросился к дверям. При приближении Вити двери распахнулись как под воздействием фотоэлемента. В дверях стояла мама.

Оказывается, пока лентяй семиклассник просматривал свои сны, мама успела сходить в управление Октябрьской дороги и получить…

«Служебный билет. Форма № 3. Ленинград — Владивосток», — прочел Витя. Дальше стояли имя, отчество и фамилия мамы, а внизу приписка: «С сыном Виктором Шапориным».

После смерти папы мама работает табельщицей в электровозном депо, и каждый год ей полагается бесплатный билет в любую точку Советского Союза.

Мальчик посмотрел на часы. Уже десять. А во Владивостоке сколько же? На семь часов больше. Значит, там уже давно пообедали, а он все спит! Витя представил себе черную черточку, пересекающую карту Советского Союза с запада на восток. Сколько же это им с мамой придется проехать тысяч километров, пока доберутся до Владивостока?

Быстро поцеловав маму, Витя бросился к висевшей на стене карте.

Коля Самохвалов жил на другом конце черной черточки, где она упирается в Тихий океан. Его сегодня никто не будил. В Голубиной пади, одном из высотных районов Владивостока, где находится домик боцмана Самохвалова, голубей почти не было, а чайки так высоко от бухты Золотой Рог, как правило, не залетали. Коля обычно не страдал бессонницей. Но сегодня он проснулся задолго до рассвета и ворочался, как старый дед, с боку на бок, думая свою невеселую думу.

Ужасно обидно, что такая неприятность произошла именно теперь, когда капитан обещал, если Коля перейдет в седьмой класс, разрешить ему сдавать экзамены на звание матроса второго класса.

А все эта «училка»-математичка подвела. Нужно же было придумать такой кляузный вопрос: доказать, что нарисованный на доске квадрат есть прямоугольник, а не какая-либо другая фигура. Коля просопел у доски минут двадцать. Он то умильно поглядывал на «училку», надеясь поймать в ее глазах ключ к разгадке, то искоса бросал взгляды на парты, где ребята словно взялись тренироваться по «семафорной азбуке», разрезая перед собой крест-накрест воздух вытянутыми вперед ладонями.

Все напрасно. Ни одна мудрая мысль не пришла в Колину голову.

«Садись, двойка», — услышал он голос математички и уныло побрел на свою парту. Сосед по парте, Вася Пахомов, постучал пальцем по Колиному лбу, потом по откинутой доске и сказал: «Нужно провести две диагонали; если они равны, — значит, фигура прямоугольник».

Эти диагонали, оказывается, и показывали ребята. И как это ему самому не пришло в голову! Но что теперь после драки кулаками махать. Ведь двойка влезла в табель и останется там до осени, когда можно будет пойти на переэкзаменовку. Коля oт этого не очень расстраивался. В его жизни это не первая и, наверно, не последняя двойка. Ученым он быть не собирается, его дело — по морю плавать.

Коля не беспокоился, как воспримет эту двойку отец. Ну, протянет разок-другой ремешком и скажет: «Чтоб этого больше не было».

А вот капитан… Коля представил себе, как Сергей Иванович, капитан судна, на котором служит боцманом его отец, скажет: «Ну, брат, спасибо! Вот это принес мне подарок! А еще на экзамены просился». А вдруг капитан возьмет да и скажет: «Нет, мне двоечников на судне не надо. Вместо рейса на Камчатку сиди дома и изучай математику!»