Элвин Уайт - Стюарт Литл (с иллюстрациями)

Альберт Фернштром поднял руку:

— Не есть грибов, а то среди них попадаются поганки.

— Это не закон, — поправил Стюарт, — а просто дружеский совет. Благоразумный совет, Альберт, но все-таки закон — нечто более серьезное. Кто еще придумает закон для мира?

— Ничего не тырить, — очень серьезно предложил Джон Полдовски.

— Прекрасно, — одобрил Стюарт. — Отличный закон.

— Отравлять одних только крыс, — высказался Энтони Брендизи.

— Не пойдет, — отрезал Стюарт. — Несправедливо по отношению к крысам. Закон должен быть справедлив ко всем.

Энтони надулся.

— Но ведь крысы несправедливы к нам, — не сдавался он. — Крысы вредны для людей.

— Согласен, — сказал Стюарт, — но с крысиной точки зрения вреден яд. Председатель должен рассматривать каждую проблему со всех точек зрения.

— А у вас не крысиная точка зрения? — спросил Энтони. — Вы немного похожи на крысу.

— Нет, — отрубил Стюарт, — у меня скорее мышиная, а это совсем не одно и то же. Я охватываю проблему в целом. Мне совершенно ясно, что крысы обездолены. Им никогда не дают выйти на открытое пространство.

— Крысы не любят открытого пространства, — заявила Агнес Беретска.

— Это оттого, что стоит им высунуться, как их тут же норовят пришибить. Очень возможно, что крысам понравилось бы открытое пространство, если бы им предоставили свободно им пользоваться. Еще какие-нибудь предложения?

Агнес Беретска опять подняла руку:

— Не воевать.

— Неосуществимо, — возразил Стюарт. — Муж чины любят воевать. Но ты на верном пути, Агнес: уже теплее.

— Не драться? — робко предложила Агнес.

Стюарт покачал головой.

— Ни под каким видом не делать другим гадостей, — предложила Милдред Хоффенштейн.

— Превосходный закон, — похвалил Стюарт. — Пока я буду Председателем, всякий, кто сделает другому гадость, получит взбучку.

— Ничего из этого не выйдет, — заметил Герберт Прендергаст. — Некоторые люди такими уж родились. Вот Альберт Фернштром всегда делает мне гадости.

— Я и не говорю, что обязательно выйдет, — ответил Стюарт, — но закон хороший и стоит его испытать. Попробуем прямо сейчас. Кто-нибудь сделает другому гадость. Ну-ка, Гэрри Джеймисон, сделай гадость Кэтрин Стейблфорд. Погоди, что там у тебя в руке, Кэтрин?

— Подушечка, начиненная душистыми травами.

— А на ней написано: «По тебе одной тоскую, для тебя одной цвету»?

— Да.

— Ты ее очень любишь?

— Очень.

— О'кей. Гэрри, хватай подушечку и беги!

Гэрри подбежал к Кэтрин, вырвал у нее подушечку и бросился на свое место. Кэтрин завизжала.

— А теперь, — неумолимым тоном объявил Стюарт, — держитесь, любезные, ваш Председатель заглянет в свод законов! — Он сделал вид, будто перелистывает книгу. — Вот оно, страница четыреста девяносто два. «Никому не делать гадостей». Страница пятьсот шестьдесят. «Ничего не тырить». Гэрри Джеймисон нарушил два закона сразу. Остановим же Гэрри на этом пути, а то он так погрязнет в гадостях, что знакомые его узнавать перестанут! Скорее!

Стюарт подбежал к линейке, соскользнул вниз, точно пожарник по шесту, и бросился к Гэрри. Дети, повскакав с мест, помчались по проходам и столпились вокруг преступника. Стюарт грозно потребовал подушечку, и напуганный Гэрри отдал подушечку Кэтрин, хотя и понимал, что это игра.

— Вот видите, все получилось как нельзя удач нее, — заключил Стюарт. — Выходит, «Не делать гадостей» — отличный закон.

Он утер лицо платком — уж очень он вспотел, выполняя обязанности Председателя Мира. Он и не воображал, что придется столько бегать, прыгать и соскальзывать.

Кэтрин очень обрадовалась своей подушечке.

— Дай-ка на нее поглядеть, — попросил вдруг Стюарт, не в силах преодолеть любопытство.

Длина подушечки как раз совпадала с его ростом, и Стюарт вдруг подумал, какая из нее вышла бы прекрасная пахучая постель. Ему очень захотелось получить подушечку.

— Хорошенькая вещица, — проговорил он небрежно, стараясь не показать своим видом, до какой степени она его интересует. — Не желаешь ли ее продать?

— Ох, нет! — ответила Кэтрин. — Мне ее подарили.

— Наверное, подарил ее мальчик, с которым ты познакомилась прошлым летом на озере Хопатконг, и теперь она напоминает тебе о нем, — задумчиво пробормотал Стюарт.