Святослав Сахарнов - Солнечный мальчик

В купе, кроме мамы, Вовки и Фёдора, ехал ещё один пассажир.

Он был неразговорчив, толстонос и, несмотря на жару, обут в толстые серые валенки.

— Зачем они ему? — удивлялся Вовка.

Поезд, отъехав от Иркутска, помчался по берегу Байкала— громадного, как море, озера. Вагон то нёсся почти у самой воды, то врывался в тёмные, полные паровозного дыма туннели.

Толстоносый один не считал вслух туннели и не восхищался озерем-морем. Когда стемнело, он стянул валенки, аккуратно положил их под лавку и лёг.

— Хрр-р… хрр-р… — раздалось через минуту.

Фёдор покосился на маму и ткнул толстоносого кулаком вбок. Тот недовольно хрюкнул, отвернулся к стене, натянул на голову одеяло.

Мама пожала плечами и вышла в коридор.

Вовка моментально нырнул под лавку.

Картонка стояла в самом дальнем углу. Он пошевелил её — тихо. Приподнял крышку, осторожно сунул руку внутрь. Пусто!

Расстроенный пропажей, Вовка вылез из-под лавки, скрючился у окна и до самой ночи ни с кем не разговаривал.

Ночь он спал плохо.

Разбудила Вовку утренняя возня в вагоне.

Поднялись все. Мама, напевая песенку, хлопотала у столика. Фёдор, в одной тельняшке, с полотенцем на шее, сопел и приседал в проходе между лавками, — делал зарядку. Толстоносый лёжа завязывал шнурки галифе.

Потом он сел и спустил ноги с полки.

— Подвинься!

Вовка подвинулся и при этом задел каблуком лежавшие на полу валенки.

Толстоносый что-то проворчал, сгрёб валенки в охапку и начал их надевать.

Вагон качало. Стоя на одной ноге, он старался попасть второй в голенище.

Раз — не попал. Два — мимо. Третий… — есть! Толстоносый с размаху сунул ногу внутрь валенка и тотчас же дико заорал:

— Ай!

Все вскочили. Мама уронила нож и, побледнев, спросила:

— Что случилось?

Толстоносый с визгом прыгал по купе. На его ноге болтался надетый до половины валенок.

— Стоп!

Фёдор поймал толстоносого за ногу и толчком усадил на лавку.

— Перестаньте орать, — спокойно сказал он. — Вас что, укусили?

— Д-да… Не знаю… Там, там! — Толстоносый, задыхаясь от испуга, указывал пальцем на валенок.

Фёдор сорвал валенок с его ноги, сунул внутрь руку и немедленно отдёрнул её.

Из валенка послышалось раздражённое пыхтение: «Пф! Пф!»

Вовка даже подпрыгнул на месте: «Неужели в валенке Мурзик?»

Но, как ни старались вытряхнуть таинственное существо из валенка, это оказалось невозможным. Валенок трясли, ударяли об пол — безрезультатно.

Тогда Фёдор достал из кармана складной нож и вопросительно посмотрел на толстоносого. Тот уныло кивнул.

Острым, как бритва, лезвием Фёдор разрезал валенок. Из него вывалился на пол, стуча иглами, ёж.

— Мурзинька, Мурзик! — радостно повторял Вовка, осторожно беря ежа на руки. — Ведь здесь был! Не убежал!

Ёж тыкался ему в ладони шелковистым тёплым рыльцем, доверчиво похрюкивая.

— Откуда этот зверь? — удивился Фёдор.

И только мама, вместо того чтобы ахать, тихо рассмеялась.

Вовка понял, что его тайна давно раскрыта.

— Мамочка, ты не сердишься? — спросил он, бросаясь маме на шею. — Ну, скажи, не сердишься?

— Скажу, когда сознаешься, куда дел мою шляпу, — ответила мама.

О смятой шляпе разговаривать было опасно. Вовка понял, что он прощён, и, соскочив с маминых колен, бросился устраивать ежа на старом месте — в картонке.

Сидя в углу, толстоносый натягивал на ногу разрезанный донизу валенок.

— Для чего вам валенки? — спросил Фёдор. — Выкинули бы их. Лето, не на север едете.

— Куда надо, туда и еду. Никого мои дела не касаются, — чуть не плача огрызнулся толстоносый. — Подавитесь вы своим ежом! Еду и всё. Милиции нет — я бы вам показал, как в поезде ежей возить. Ну, ничего. Сейчас он у вас полетит за окно.

Толстоносый ушёл и вскоре вернулся с начальником поезда.

В купе все притихли.

Начальник строго посмотрел на пассажиров.

— Вот это место, — жалобно объяснил толстоносый. Начальник важно кивнул.

— Разрешаю, — промолвил он, повернулся и вышел.

— Мама, что он разрешает? Выбросить Мурзика? — прошептал Вовка.

— Наверное — нас, — серьёзно и тоже шёпотом ответила мама.

Фёдор молчал, ожидая, что будет дальше.

Толстоносый свернул постель, достал из-под полки свой чемодан и ушёл.

Второй раз он пришёл вместе с какой-то хорошо одетой пожилой женщиной. У женщины в руках была ярко-красная сетка с посудой, а у толстоносого — её чемодан.

— Счастливо оставаться, располагайтесь свободнее, — забормотал толстоносый, запихивая чемодан под лавку.