Дмитрий Емец - Дракончик Пыхалка и Великий Мымр

– Мы его упустили! Но почему, почему так вышло? Мы же все сделали правильно!

Родная сестра Бабы-Яги стояла и со странным выражением смотрела на баночку у себя в руках. Смотрела, и лицо у нее медленно вытягивалось.

– На что это похоже? – спросила она.

– На банку, – немедленно отозвался Ученичкин.

– Я не об этом. Что в банке?

Кукла Оля взяла банку и принюхалась, морща носик.

– Это не морковный сок! – сказала она удивленно. – Это вишневый компот!

– Я перепутала. В кухне было темно, и я второпях взяла не ту банку! Они стояли рядом, – горько сказала Ягуся.

– Так вот почему Мымр расхохотался! Из-за этой глупой ошибки! – воскликнул дракончик.

– Подчас глупые ошибки решают все, – уныло кивнула Ягуся. – Теперь мы у разбитого корыта и до завтрашнего утра не сможем даже попасть в Сказочную страну. Мымр соберет мозаику – и все пропало!

– У нас есть еще надежда! – тоненьким, но очень решительным голоском сказала кукла Оля. – Маша и Куклаваня – в Сказочной стране! Пирожков и Авдохина тоже в Сказочной стране. Я уверена, они что-нибудь придумают.

– Время покажет… Оно всегда всем показывает! – Ягуся села на фен и полетела к своей машинке.

Куклаваня и Маша стояли на цветущей равнине Сказочной страны и смотрели, как удаляются черные крылья Мымра. Из холодной московской зимы они попали в вечное лето на острове Буяне, но сейчас это их мало радовало.

Куклаваня побежал следом, но трава была высокая, и пупсу приходилось продираться сквозь заросли. Неудивительно, что и минуты не прошло, как он застрял в кустарнике, и потребовалась помощь Маши, чтобы его вытащить.

– Нам его не догнать! – переводя дыхание, сказала Маша. – До Скалистых гор не один день пути.

– А что тогда делать? Не сдаваться же! – спросил пупс.

– Сдаваться – это во всех случаях самая плохая идея! – Маша сняла с себя теплую зимнюю одежду и забросила ее в кусты. Зачем она летом?

Потом девочка решительно залезла на липу и осмотрелась. Никого не было видно – только темные скалы в отдалении, Семиструйная река и цветущий луг.

– Эх! Вот незадача, а я так надеялась, что смогу найти Драконью скалу! – воскликнула Маша.

– Смотри, что ты наделала: две ветки сломала! Давай я тебе ноги оторву, и будем в расчете! – услышала Маша ворчливый голос. От неожиданности девочка едва не выпустила сук, за который держалась.

– Осторожнее! Что за странная девчонка, вначале залезла, а теперь собирается свалиться! Или ты лезла для того, чтобы упасть? Где логика, юная леди, логика где? – послышался тот же скрипучий голос.

Маша вспомнила, что все деревья на Буяне – говорящие, и поняла, кто с ней разговаривает.

– Ты хотела узнать, где Драконья скала? Можно было сразу спросить, а не лезть на меня! – продолжало дерево. – Пойдешь вдоль реки по течению, а там, где река пересечется с Молочным ручьем, повернешь направо.

Маша поблагодарила липу, осторожно слезла с нее, посадила себе на плечо Куклаваню и пошла к Семиструйной реке.

– И запомни на будущее! – крикнуло ей вслед говорящее дерево. – Вначале спроси – а потом делай! И ребятам своим знакомым передай, что тот, кто ломает деревья, сам рано или поздно станет старым пнем!

– Передадим! – пообещал Куклаваня, подпрыгивающий на плече у девочки. – Обязательно передадим!

Маша добралась до Семиструйной реки и отыскала в камышах челнок. Точнее, он нашелся сам, потому что был сделан из говорящего дерева и громко пел песни.

– Речка, ты не могла бы подогнать меня немножко? Я должна быть у Драконьей скалы как можно скорее, – попросила Маша, вскакивая в челнок и сталкивая его в воду.

И Семиструйная река услышала ее зов. Одна из струй подхватила челнок, как перышко, и быстро понесла. Девочка едва успевала замечать, как мелькают берега. Девочка и опомниться не успела, а река уже вытолкнула челнок на берег возле Молочного ручья.

– Дурацкая река! – прокомментировал пупс. – Ужасно мокрая! Никакого уважения к моей вате!

Очевидно, Семиструйная река услышала, как пупс назвал ее дурацкой, потому что ее вода внезапно взыграла, и Куклаваню окатило разноцветной волной.

– Ну вот! – уныло сказал пупс. – Так я и знал, что этим кончится! Теперь полдня сохнуть!