Андрей Жвалевский - Охота на василиска

Ксюша перевела глаза на телевизор над стойкой бара. В заведении звучала попсовая мелодия, но с изображением на экране она по традиции не совпадала. Песня была заунывная, а мулаты в клипе прыгали очень бодро.

— Танец! — сообразила Ксю. — Нам нужен танец!

— Типа флешмоб? — спросила мама. — Отличная идея, но нужен толковый хореограф, который возьмется обучить «чайников», причем буквально за час, больше у него времени не будет. А по-хорошему, нужны несколько танцоров, которые разобьют людей на группы и будут работать параллельно. Я сейчас позвоню…

Мама, как обычно, ушла в телефон. Егор за это время выдул три стакана кислейшего яблочного сока и окончательно пришел в себя.

— Поговори с Катькой, — сказал он Ксюше, — она долго танцами занималась.

— Катя? — не поверила та. — Она же такая толст… полн… большая.

— А ты поговори, — сказал Егор. — Она клево танцует, я ее пару раз на дискотеке видел. Она чуть ли не в хореографическом училась, а потом начала полнеть. Ее не то выгнали, не то сама ушла. Не знаю. Но растяжка у нее нереальная.

— Слушай, Егор, ты прямо клад! — сказала Ксю. — Клад и кладезь! Прямо не знаю, что бы мы без тебя делали!

— Зато я знаю, что делал бы без вас, — буркнул Егор. — Пойду еще сока возьму.

Дома Ксю уснула, как только голова коснулась подушки. Проснулась с мыслью «Надо с Катей поговорить сразу перед уроками!», побежала в школу — и увидела, что Егор уже объясняет Кате задачу.

— Денег заплатят? — лениво спросила Катя, увидев Ксюшу. Вместо «Привет».

Слишком лениво. С плохо скрываемым энтузиазмом.

— Да! — уверенно сказала Ксюша. — Но ты учти, там народу много и многие вообще не танцуют…

— Да так еще и проще, — отмахнулась Катя, — нужно только что-то им в руки дать, в идеале разноцветные помпоны, с которыми болельщицы танцуют. Белый помпон вверх, красный вниз, потом наоборот. Когда это двадцать человек делают, кажется, что синхронный танец.

— Екатерина, здравствуйте, это Егор, скажите, пожалуйста, а помпоны для мажореток мы можем найти? Для флешмоба. Чем больше, тем лучше. Нет, тогда костюмы не нужны. Да, спасибо!

— Это ты моей маме звонил? — обалдела Ксюша.

— Ага. Помпоны есть, — ответил Егор. — А чего ты удивляешься? Твоя мама сказала, чтоб звонили в любой момент. Значит, решили, делаем флешмоб, Катя ответственная.

— Но я еще не согласилась! — возмутилась Катя.

— Согласилась, — отрезал Егор. — Музыку к вечеру подбери.

— Ладно, — протянула Катя, — так и быть. Надо было бы еще Ирку позвать, она смотрится в первой линии… но ее как загребли вчера вместе с Данькой и Артемом, так она и пропала. Телефон отключен, в сеть не выходит… Интересно, какая сволочь на них настучала?

Ксюша постаралась как можно равнодушнее пожать плечами.

— Не знаю кто, — сурово сказал Егор, — но так им и надо! Ладно, звонок скоро.

Егор и Катя двинулись в класс, а Ксюша задержалась.

«Не надо было стучать, — подумала Ксю, — просто подошла бы, поговорила… Они бы все поняли».

Но это было вранье. И от этого стало еще хуже. А вдогонку пришла еще одна мысль: «А вдруг я вообще зря стучала? Вдруг Данька ничего страшного Артему не собирался давать? Ну покурили бы они еще разок… какая разница?».

Она дрожащими руками набрала Ковригина.

— Извини, — отрывисто ответил тот, — я на совещании. Я перезвоню.

«Ну вот, — подумала Ксюша, — даже разговаривать со мной не хочет! Мало того, что настучала, так и еще и безо всякого смысла…»

На генеральном прогоне, который проходил в ресторане, все разругались в дым. Актеры позабывали все слова, реквизит лежал где угодно, только не на своих местах, музыка запускалась с опозданием или не та. Больше всех орала Катя, которая готовила инструкторов для флешмоба:

— Вы что, тупые?! Неужели трудно сделать два движения? Левая рука вверх, правая вниз! Где у тебя лево, олень?!

Финальный видеоролик не запустился вообще (впрочем, этому Ксюша была даже рада — боялась, что Мышкино лицо на стене окончательно выбьет ее из колеи).

Стас пытался изображать затычку во всех бочках, метался от одного скандала к другому, но только еще больше все запутывал. Когда он налетел на Егора, который флегматично что-то помечал в «простыне», то сорвался на него: