Альфред Шклярский - Томек в стране фараонов

Салли пронзила неприятная дрожь. Она плотнее закуталась в платок и, помолчав, произнесла:

– Я как-то не думала до сих пор об этом… Конечно, требовалось много жертв… Но ведь не одно тщеславие толкало фараонов возводить такие гробницы. Древние египтяне верили, что бессмертная человеческая душа становится тенью, вечно обитающей в находящемся за пределами Неба и Земли «мире мертвых», что ей нужны средства для дальнейшего существования. И потому мертвых погребали в гробницах, более прочных, чем просто дом.

– Знаю, знаю, ты уже не раз это говорила, – нетерпеливо прервал ее Новицкий. – Я считаю, что все это чисто языческие верования и обычаи. И многие египтяне думали так же, как я, раз они тащили сложенные в гробницах ценности. Одна спесь заставляла фараонов строить пирамиды. Людям попроще вполне хватало не таких дорогих мастаб [6] Мастаба – самый старый вид гробниц в Древнем Египте. Она состояла из подземного погребального помещения, ведущей к нему вертикальной шахты и надземного строения в виде трапеции, возведенной из высушенного кирпича либо камня. , а их здесь без числа.

– Фараонов почитали как богов. Они всегда занимали самые высокие места как среди живых, так и среди мертвых, – не давала сбить себя Салли. – В мастабах хоронили могущественных придворных, чтобы они и дальше, в загробной жизни имели возможность служить своему господину. Покоиться в тени гробницы фараонов была великая честь.

– Ничего удивительного, что в Египте издавна господствуют чужеземцы, раз сами египтяне тратили время на возведение гробниц и языческие обряды, – не сдавался Новицкий.

– Ну, ну, капитан, а сам-то ты хотел, чтобы тебя похоронили у ног прекрасной махарани Альвару, ты о ней столько рассказывал… – напомнила Салли.

Они весело рассмеялись, но теперь, посерьезнев, к Новицкому присоединился и Томек:

– Это верно, что захватчики правят здесь, как у себя дома. Со времен нападения персов, то есть, почти две с половиной тысячи лет, в Египте хозяйничали чужеземцы. По этой земле прошли эфиопы, гиксосы, ассирийцы, вавилоняне, персы, греки, римляне, турки, французы, а сейчас здесь правят ненавистные египтянам британцы.

– А мне вот кажется, эти долго не продержатся, – заметил Новицкий. – В умы местных жителей все сильнее проникает идея: «Египет для египтян».

– Да, в любое время может произойти взрыв, – поддержал его Томек. – Тридцать лет тому назад египтяне уже показали когти.

– Тридцать лет тому назад, говоришь? Погоди, погоди… Ты имеешь в виду восстание Араби Паши?

– Совершенно верно, восстание против англичан! [7] В 1881 г. взбунтовавшиеся офицеры под руководством Араби Паши, возглавлявшего народную партию, борющуюся с экономическим и политическим вмешательством Великобритании и Франции, вынудили хедива Томекауфика создать народное правительство. Араби Паши занял пост военного министра. Когда англичане и французы потребовали отставки народного правительства и высылки Араби Паши в Судан, в Каире вспыхнуло народное восстание и во главе его стал Араби Паши. Во время беспорядков в Каире и Александрии погибло 50 европейцев, был тяжело ранен британский консул Куксон. 25 британских кораблей обстреляли Александрию, а толпа разграбила и сожгла немалую часть города. Генерал сэр Гарнет Вусли разгромил египетских повстанцев и занял Каир. Араби Паши был схвачен и приговорен к смертной казни, впоследствии замененной ссылкой на Цейлон.

– Я тогда еще был молокососом, но все же припоминаю драматические репортажи в газетах. В Каире и Александрии погибло несколько европейцев, а британского консула тяжело ранили. Грабили магазины, жгли дома. Тогда англичане обстреляли Александрию из корабельных орудий и подавили восстание, но сейчас земля все больше горит у них под ногами.

– Египтяне не любят англичан и ничего нет в том удивительного. Кто же способен обожать поработителей?

– Ну, у нас-то как раз английские паспорта, – напомнил Новицкий. – И я бы советовал не очень лезть египтянам на глаза во время блужданий по разным закоулкам.

– Дорогие мои, мне кажется, вы слишком много внимания уделяете безопасности, – заметила Салли. – В этих одеяниях вы так похожи на арабов, что я все смотрю, а где же молитвенные коврики? Но меня-то вы уж оставьте в покое, не буду я закрывать на улице себе лицо.

– Не хмурься, синичка! – весело произнес Новицкий. – С волками жить, по-волчьи выть. А что касается махарани Альвару, – он как будто даже обиделся, – так и ты бы ей в пояс кланялась, хотя бы потому, что она одарила нас, поляков, а особенно одного горячим чувством.