Альфред Шклярский: Томек в Гран-Чако

Кампы носятся с ним, как с любимой игрушкой, хвастаются перед другими племенами. Перед тем, как мы разыскали господина Смугу, не обошлось без стычки с кампами, они скрываются от белых в глуши Анд, недалеко от древнего города инков, и не хотят, чтобы кто-то знал, где они живут. Только из-за того, что кампы крайне почитают господина Смугу, добрались мы до него живыми. Добрались и попали в плен.

На беду, как раз в то время неподалеку проснулся вулкан.

Эти суеверные кампы вбили себе в голову, что извержение вулкана – кара богов, разгневанных вторжением проклятых белых в тайну местоположения свободных кампов. Их жрец объявил, что умилостивить богов может только кровь жертвоприношения двух белых женщин – Салли и Натки. Их следовало сбросить в пропасть. Спас их господин Смуга, он обнаружил весьма хитрое устройство, оно осталось еще от инков, их жрецы таким образом утаивали женщин, которых приносили в жертву Солнцу, тех, что покрасивее. Но во время исполнения обряда сообразительный жрец углядел обман и пришлось господину Смуге его убить, а то бы он нас выдал.

Господин Смуга велел мне и другим членам нашей экспедиции выбираться по тайному подземному ходу, а сам решил остаться у кампов, чтобы уменьшить их гнев и задержать погоню. Я был против этого, кампы могли ведь и отомстить господину Смуге.

Но его решительно поддержал Тадек, говорил, что только я смогу отыскать правильный путь в горах. Что мне оставалось?

Надо было спасать женщин. В последнюю минуту Тадек по доброй воле остался с господином Смугой Я его не виню, я и сам хотел сделать то же самое.

До Лимы мы добрались удачно, но теперь дрожим за судьбу наших друзей. Перед уходом мы договорились с господином Смугой, что месяца через два я буду ждать его с новой экспедицией на северной границе Боливии. Господин Смуга намеревался вскоре после нашего побега убежать вместе с Тадеком и двинуться к месту встречи, только как это им удастся, без оружия, без всякого снаряжения? Ситуация складывается чрезвычайно серьезная. Кампы Монтании готовятся восстать против белых. Если мы опоздаем, что с нашими друзьями будет? Страшно даже подумать! Одна Салли не дает нам упасть духом, твердит, что такие два молодца себя в обиду не дадут. Хоть бы она оказалась права!

Не будем тратить времени на догадки. Надо поскорее выступать с оружием и снаряжением. Я стараюсь организовать экспедицию, только денег у нас маловато. Кампы нас, правда, не обыскивали, но того, что у нас есть, не хватает.

Потому-то я и свиделся с директором банка в Икитос. А он мне сообщил, что ты со дня на день будешь у него, чтобы узнать, где мы. Вот я и посылаю письмо на адрес банка.

Мы живем в гостинице «Боливар», а наши верные товарищи из племени сюбео пользуются гостеприимством родственников инженера Хабиха[3] В 1979 г. в Лиме состоялись торжества, посвященные семидесятилетию со дня смерти профессора Эдварда Хабиха, почетного гражданина Перу. В 1869 г. правительство Перу пригласило Хабиха занять пост правительственного инженера. Занимая этот пост, он сыграл громадную роль в создании современного Перу, подобную той, которую сыграл Игнаций Домейко в Чили. В частности, он создал первое в Латинской Америке техническое высшее учебное заведение и до конца жизни был его директором. Преподавателями Хабих пригласил из Парижа польских инженеров: Ксаверия Вакульского, Владислава Клюгера и Феликса Кухаревского., он с год как умер. В гостинице индейцы чувствовали себя неважно. Наш Динго живет с ними, там ему свободнее.

Дорогой папочка! Хватит уже писать. Все расскажу тебе сам. Ждем тебя с нетерпением, номер тебе заказан. Целуем тебя и крепко обнимаем».

Томек Вильмовский выжидательно глянул на жену и родственников, которым только что дочитал вслух свое письмо отцу.

– Да, мне бы ни за что не написать такого умного письма, – похвалила его Салли. – То-то мои подружки из пансиона в Австралии вечно приставали, чтобы я читала им твои письма.