Карен Арутюнянц - Иванушка Первый, или Время чародея

– Перестань! – рассердилась Нелька на Кощея. – Ты о чём, Ваня? Мы ничего не видели.

– Она туда поехала! – я махнул рукой в сторону подворотни. – Да как же вы не видели?!

– Ребята, – перебила меня Нелька, – пойдёмте посмотрим картины моего папы. А твоему дедушке я всё объясню и попрошу, чтобы он тебя не ругал.

Кощей вздохнул и кивнул, мол, была не была. Мы перешли дорогу.

Двери в особняк открывались так же тяжело, как и мой волшебный сундук. В фойе стоял полумрак, а за столом дремал вахтёр. Лёха-боксёр напрягся. Это и был его дед.

Нелька приложила палец к губам и показала жестом, чтобы мы поднимались по лестнице на второй этаж. Мы прокрались мимо деда. Он ничего не заметил.

Повезло нам!

Этот день я запомню на всю жизнь. Каждую минуту, каждую секунду. Все лица, запахи и звуки. И кто что сказал. Я люблю умные и забавные мысли, особенно если их выдают взрослые.

Когда мы вошли в зал, где уже развешивали картины, Пётр говорил высокому здоровяку с совершенно чёрной кожей:

– Понимаешь, старик, чем больше абсурда в голове подростка, тем веселее ему жить!

«Старик» заметил нас и кашлянул, а Пётр, совершенно не смутившись, засмеялся:

– Это же прописная истина, спроси у них, если не веришь!

Мы с Кощем притормозили в сторонке. Нелька подошла к здоровяку и сказала:

– Папа! Дядя Петя! Познакомьтесь, это Ваня и Лёша, мои друзья, – она позвала нас: – Ну что вы встали? Идите сюда!

– Привет, Вань, – Пётр протянул мне руку. – И где она вас откопала?

– На речке, – ответил я.

– Ну теперь понятно! – Нелька хихикнула. – А то – «мысли читаю»! Вы что, знакомы?

– Ну да, – кивнул Пётр.

Кощей пожал руку ему, а потом кубинцу, который улыбался так широко, что были видны все его тридцать два белоснежных зуба, как на рекламе зубной пасты.

– Эрнесто. Художник и папа этой плутовки, – произнёс он с сильным акцентом певучим густым басом. – Мы приехали с Кубы. Наша мама собирается нам родить сына.

– Лёха, – ответил Кощей и потряс огромную ладонь Эрнесто двумя руками.

– Пап! Ты же обещал не называть меня плутовкой! – Нелька капризно надула губы.

Я думал, что она никогда не кокетничает, а с другой стороны – девчонка, им это на роду написано.

– Ты не простая плутовка, а плутовка всех плутовок! – Эрнесто воздел руки к небу. – Мобильник оставила и ускакала!

А мне пришлось волноваться! Тебя не было целый час! Если бы не Петя, я бы поднял на ноги Эм-Че-Эс!

МЧС он выговорил по буквам так громко, что в окнах задребезжали стёкла.

Нелька, не стесняясь никого, подскочила к отцу, встала на цыпочки и чмокнула его в щёку. Эрнесто моментально из сурового отца, каким он хотел казаться, превратился в самого добродушного в мире папу и снова расплылся в улыбке:

– Но Петя меня успокоил! Он сказал, что все русские девчонки непредсказуемы. Особенно если у них папы – кубинцы!

Эрнесто хотел было шлёпнуть Нельку, но она ловко увернулась и крикнула:

– Ого! Сколько вы уже повесили! А нам можно?

Пётр всё это время продолжал развешивать картины. Он ответил не сразу. Отошёл, полюбовался проделанной работой и наконец многозначительно произнёс:

– Если попросите как следует, почему бы и нет? Дело не хитрое – подал, подержал…

И мы с неподдельным рвением включились в процесс – подавать-держать, а Эрнесто и Пётр укрепляли картины на специальных деревянных каркасах с помощью лесок. Получалось красиво.

Чего только не было изображено на этих картинах! И океанские волны, и рыбаки, которые вытягивали сетями огромную акулу, и красивые девушки на берегу, и весёлая компания ребят в старом допотопном автомобиле.

Я тут же вспомнил про загадочную «Оку», про сундук, про книгу волшебника, про зеркало (всё никак его не доделаю), про Елену Прекрасную, даже почему-то про Василису, потом про маму. Огорчится она или нет, когда узнает, что я прогулял школу? Но тут же прогнал все эти мысли и даже произнёс вслух:

– Иногда можно делать не так, как задумал.

– Это точно, – отозвался Пётр. – Но если не уверен – не обгоняй! А ты о чём, Вань?

– Да так, – врать мне не хотелось, поэтому я принялся насвистывать.

Нет, я уверен, мама меня поймёт. Мы всегда поддерживаем друг друга.

– Круто! – вдруг сказал Лёха. – Профи!

В руках он держал картину, на которой были изображены два боксёра. Один из них лежал на ринге, а другой стоял рядом, вскинув над головой руку в перчатке. Между ними – рефери с разведёнными в стороны руками: остановил бой.