Ояр Вациетис - Экслибрис

Тем уже, что случилась ты у меня,
век мой оправдан, свят и солнцем пронизан,
и я перед ним смиренно склоняюсь.

Спокойно протягиваю смерти руку,
ведь наша близость близкого ближе,
что всё одно исключит любую разлуку.

Твои слова меня
влекут, словно
волны, вплавь
в мистическом свете
Луны –
в них весомость, в них невесомость, и
память скользит вдоль ресниц снежной
совой, я застыл на месте, а ты меня
несешь и несешь еще и еще…

Твои слова меня
обжигают, как клекот поленьев иззябшие
руки решившего клясться, отогревают
их для восхожденья, сдирания кожи, я
должен быть на вершине, где встала,
лавиной застыв, и зовешь, и зовешь еще
и еще…

Твои слова меня
ранят, словно шипы ладонь без
перчатки, я бьюсь о них птичьей грудью
жемчужной, скоро по ней прольется
оранжевый жемчуг, ведь слова эти
рвут, продираясь к кровному братству,
пожалуйста, рви меня, рви еще, и еще, и
еще…

Но глубже всего пред тобой меня
заставляет склониться до самой земли
та тишина между слов, та нагота
между слов и то, что позволено мне в
обнаженности этой до боли счастливой
застыть, ожидая – что же еще, что еще и
что еще…

Хоть бык недоенный ревет.
Хоть ноги обжигает лед.
Хоть мрак смел в сердце окопаться.

Хоть точит слезы береста.
Хоть точит лясы высота.
Хоть враг мой сел со мной брататься.

Хоть губы и сулят приют,
но руки плоть пустую пьют,
хоть не стремятся опускаться.

Хоть смерть и та у нас одна.
Хоть жизнь на век лишь раз дана.

Осмелюсь я не испугаться.

Здорово, река!
Здорово, коряга старая!
Здравствуй, в реке не живущий рак!

К лицу ли мне, темному,
ясное завтра?

Я пока еще сумеречен.
Я не знаю пока.

Еще не отдраена
вчерашняя копоть,
еще не вычищен
дорожный плащ,
еще по-прежнему плачут
недавнишние сироты…

Я пока что сегодняшний и вчерашний.

Оттого я так рано поднялся
прибраться
во вчера и в сегодня,
что бы в мое
время
поспеть вовремя.

Время не знает жалости.
Время карает своих должников.

С ним не шути.

Кто рано встает, тому Бог дает.

Этой ранью ты и сам ранний.
Этой ранью ты и сам
светом ранен.

Затянувшийся было век всё
тот же,
но подтянут
и весь на грани.

Смерти нет.
Ели пахнут свадебными венками,
и лаской сочится
утренний
дождь.

Встречайся с собой лишь
ранней ранью в тиши,
чтобы не изувечить,
не проворонить,
не выплеснуть вместе
с пеной.

Такой покой
ранней ранью
на почте души,

хотя уже распакованы
письма иных
вселенных.

Разденем еще одну осень,
посмотрим,
что там внутри.

Голубые мечты.
Голубые тетради.
Опять пора в школу?
Голубое небо.
Разве я там еще не был?