Джецюн Миларепа - Свежесть горного потока. Песни святого Миларепы

Я очень благодарен моему коллеге – переводчику Брайану Кутилло, чье знание тибетского языка и осведомленность в различных буддийских вопросах, а также опыт перевода буддийских работ стали основой успешного сотрудничества. Я также благодарен всем, кто помогал в этой работе, особенно Вивиан Синдер и Джеймсу Уоллесу, которые расширили и отредактировали «Свежесть горного потока», Ачарье Лосангу Джампалу, прояснившему некоторые вопросы в мое отсутствие, а также Натану Суину, который любезно предоставил тибетскую рукопись.

Я искренне желаю, чтобы все читатели песен Миларепы обрели вдохновение к практике и познали истинный смысл человеческой жизни. Эта книга посвящается работе Эвама Чодена, а также всем практикующим в мире.

Лама Кунга Ринпоче, прежнее имя – Тхарце Шабтхунг из монастыря Нгор (Тибет)

Миларепа описывает Марпе свой первый опыт, полученный в медитации

Однажды индийский мастер Падампа Сангье поведал Джецюну Миларепе: «Линия передачи, к которой ты принадлежишь, подобна реке – впереди у нее долгий путь». Предсказание сбылось: традиция продолжается и сегодня, не утрачивая значения и жизненных сил. Совсем не случайно спонтанные песни-поучения Миларепы и сейчас привлекают внимание практикующих буддистов на Западе. Причина в том, что в наше время религиозная обстановка здесь очень напоминает ту, что была в Тибете во времена Миларепы.

До прихода буддизма жители Тибета были в большинстве своем духовно невежественными; они следовали различным шаманским культам. Затем, благодаря поучениям представителей различных школ, буддизм стал приживаться в Стране снегов; его начали оценивать и приспосабливать к местным условиям, что повлекло за собой пробуждение нового религиозного сознания. Подобным же образом в западных странах духовные традиции много веков утверждались в результате молчаливого одобрения определенных верований и правил, но не становились практикой, ведущей к освобождению. И здесь влияние религиозных систем Востока помогает полнее понять присущую нам духовную природу и ее потенциал.

Основной отличительной чертой любого переходного периода является запутанность. Столкнувшись с широким разнообразием убеждений и практик, тибетцы задействовали присущую им вдумчивость и склонность к единообразию. Так и мы, с характерным для нас стремлением к утверждению универсальных принципов, постоянно двигаемся по направлению к обобщенному, хорошо упорядоченному видению вселенной. В ходе усвоения нового материала обе культуры время от времени совершали одни и те же ошибки: чрезмерное упрощение, до полной бесполезности; смешение разнородных элементов вместо соединения их в цельную систему; бесплодные умозрительные размышления и догматическая приверженность одному единственному толкованию.

В подобные переходные периоды практичные люди первым делом стараются оценить эти различные системы мышления, чтобы найти «надлежащую практику». Миларепа появился именно тогда, когда в подобные искания было вовлечено достаточно большое количество практикующих. Одних поиск истины приводил в большие или маленькие монастырские учреждения. Другие, включая Миларепу, бродили по горам и деревням, как индийские саньясины (странники). Они отращивали длинные волосы и держались в стороне от общества. Без крыши над головой, они просили подаяния на улицах деревень и медитировали в уединении. Это самое значительное различие между культурной средой Миларепы и нашей. В Тибете того времени, а ранее в Индии, стремление познать себя пользовалось в обществе признанием и даже уважением. Несмотря на то что большинству людей не под силу было это понять, вне общественных моделей находилось место и для тех, кто был готов отречься от дома и имущества ради сомнительной возможности обрести постижение.

Даже при общественном признании жизнь йогинов во времена Миларепы была нелегкой. С ними соперничали прочие голодные попрошайки и различные религиозные институты, занимавшие более прочное положение в обществе. Не так уж просто было выпрашивать еду у бедных крестьян, которым подчас надоедало кормить многочисленных странников с безумным взором. Миларепа постоянно удивлял этих людей и заставлял задуматься. Он развлекал их своими песнями, ругал и критиковал, хитрил с ними, едко подшучивал – и всегда вдохновлял своим сочувствием. Миларепа учил Дхарме прямо и без прикрас, и все поучения были озарены светом его уникальной личности, проникающей мощью его ума и сиянием обретенного им постижения.