Теннесси Уильямс - Я восстаю из пламени, рыдающий Феникс

Фрида. Но возможно ли это? Жить без тела, быть только пламенем, которое ничем не поддерживается.

Берта. Феникс мог.

Фрида. Феникс — легенда. Лоренцо — человек.

Берта. Он больше, чем человек.

Фрида. Я знаю, вы так все считаете. Но вы ошибаетесь.

Берта. Ты никогда не считала его богом.

Фрида. Нет, конечно, — я ведь с ним спала.

Берта. В личности есть нечто большее, чем познается плотью.

Фрида. Но познание плотью — первично.

Берта. Я не согласна.

Фрида. И Лоуренс — не исключение. Он всегда считал, что женщину нельзя узнать, если не познаешь ее тело.

Берта. Фрида, я думаю, ты слишком много удерживала его дух в плоти!

Фрида. Если это так, он должен быть мне благодарен.

Берта. не думаю, чтобы за это можно было быть благодарным.

Фрида. А что делала бы ты с ним, если бы наложила на него лапу?

Берта. Наложила лапу? Фрида!

Фрида. Ты вырвала бы его из тела. И где бы он был? В воздухе? Аххх, твой великий интеллект и моя глупость, и так всегда!

Берта. Фрида!

Фрида. Ты просто его не понимаешь, до тебя не доходит смысл того, о чем пишет Лоуренс! Во всех своих книгах он прославляет плоть! Он презирает ханжество тех, кто скрывает свои плотские желания!

Берта. О, Фрида! Снова наш старый спор!

Фрида. Прекратим его! Не будем делить то, что осталось от Лоренцо.

Берта. От Лоренцо осталось то, что не может быть поделено!

Фрида. Тссс! Он идет!

Берта. (делает несколько шагов к двери) . Лоренцо!

Лоуренс (из-за двери) . «Где ты была сегодня, киска?»

Берта (весело) . «У королевы у английской!»

Лоуренс (звонко) . «Что ты видала при дворе?»

Берта (подхватывая его интонацию) . «Видала мышку на ковре!»

Смеясь, входит Лоуренс, толкая перед собой чайный столик на колесиках. Берта смотрит в изумлении .

Лоуренс. Да, знаю, знаю, я похож на забальзамированный дилетантом труп, что скажешь?

Берта (храбро) . Лоренцо, ты выглядишь великолепно.

Лоуренс. Это не румяна, это лихорадка! я горю, горю и все не сгорю. Доктора потрясены и разочарованы. Что касается моей будущей вдовы, она почти потеряла надежду.

Берта хочет помочь ему с чайным столиком.

Лоуренс. Не суетись. Сам справлюсь.

Фрида. Он не утихомирится, он не будет отдыхать.

Лоуренс. Кудах — тах, тах! Поосторожней — ка с петухом, ты, старая мокрая курица!

Фрида. Прекрасный Шантеклер. В этой сиреневой шали ты — настоящий Шантеклер!

ЛОРЕНЦО. Кто ее на меня напялил! Ты,ты старая сука! (Сбрасывает шаль) Отдых никогда не шел мне на пользу, Брет.

БРЕТ. Немного отдохни. И мы снова пустимся в плавание!

Лоуренс. Мы втроем снова поплывем!

Берта (дергая его за бороду) . Пожирающий пламя старик — горе!

Лоуренс. Осторожнее! Я должен ее расчесать! (Берет маленькое зеркало и гребенку)

Фрида. Это надо же так гордиться этой ужасной бородой!

Лоуренс (расчесывая бороду) . Она завидует моей бороде. Все женщины завидуют, что у мужчины есть борода. Они не могут вынести, Брет, всего, что отличает мужчину от женщин.

Фрида. Все наоборот. (Разливает чай)

Лоуренс. Они вбирают мужчину в себя, но только потому, что втайне надеются, что мужчине из них не выбраться, что он будет пойман навсегда!

Фрида. Каково это слушать девственнице?!

Лоуренс. Она снова взялась за старое Брет — эта бесстыдная старая тварь! Издевается над твоей девственностью!

Фрида. Издеваюсь? Никогда! Я считаю, что ей повезло — она не слышит по сто раз на дню, что мужчина — это жизнь, а женщина — пассивный кусок протоплазмы.

Лоуренс. Никогда не говорил, что пассивный. Я всегда говорил, злобный. (Кладет гребенку и смотрится в зеркало) Ну не дьявол ли я?

Фрида. Скажу тебе, Брет, его взгляды на пол приобретают просто космический характер! Когда утром всходит солнце, знаешь, что он говорит? Не могу даже повторить это? А когда солнце садится — ну, да, ты сама это услышишь.