Наталья Арбузова - Мы все актеры

ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Зрителю видны прихожая и две комнаты квартиры Досифеевых. В передней горит свет. Антонина бродит, как привиденье. От ее вздохов с подзеркального столика разлетаются театральные программки. Санька лежит в большой комнате на диване, закинув руки за голову. Размышляет о смысле жизни. Антонина в полумраке забредает к нему. Санька прикидывается валенком. Храпит так, что и Станиславский бы поверил. Антонина ретируется в прихожую. Заламывает руки перед зеркалом. Пытается приставить себе к виску пугач. Тот не слушается, прячется в приоткрытый ящик.

АНТОНИНА (негромко поет на неподходящий мотив Шуберта «В день торжественный и чинный»):

В день святого Валентина,

На рассвете дня,

Ты своею Валентиной

Назови меня.

В спальне горит неяркий ночник. Валентин с повязкой на глазах пытается уснуть и тоже вздыхает, как корова. Окно приоткрыто, занавеска исполняет ритмичный танец. Раздвинув щель пошире, в окошко влазят Призраки. Проходят через спальню, делая пасы в сторону Валентина. В передней толкаются боками о безучастную Антонину и, щелкнув замком, ускользают. Первым идет высокий человек в рубище, с усекновенною главой, кою несет под мышкой. За ним легионер в латах и шлеме, подъявший окровавленный краскою меч. Далее два гангстера в серых шляпах волокут завязанный в клетчатую скатерть труп женщины. Из тюка болтаются две ноги, одна в чулке, другая еще и в туфле на высоком каблуке. Обросший диким волосом разбойник с топором тащит на веревке полупридушенного петлёй монаха. Завершает шествие рубаха-парень с кучерявым чубчиком и в косоворотке. Едва он спрыгивает с подоконника, пугач вырывается из ящика, перелетает в спальню и ложится ему в руки. Парень с готовностью наставляет дуло прямо в лоб Валентину, поверх повязки.

ПУГАЧ: Пуф! (Вырывается из рук парня; тот отходит, наступая на пятки монаху и убегает, топоча по лестнице. Пугач как ни в чем не бывало ложится на подзеркальник.)

ВАЛЕНТИН (вскакивает, роняя повязку): Застрелили… насмерть… (Бросается к телефону, хватает съемную трубку и мечется с нею по комнате.) Алло… дежурный… выезжайте… убийство… адрес неизвестен…

АНТОНИНА (отняв трубку, говорит в нее): Ничего, ничего… он выпил… сейчас я его уложу…

САНЬКА (в дверях): Валька, друг… прости меня, падлу… ты давно уж сам знаешь где… а я тебя окончательно сдвинул…

АНТОНИНА (не слушая толком): Ты, Санька, очень кстати. Уговори его лечь в больницу. И отвези. Завтра же. И объясни врачам, что это профессиональная психическая травма. Дай телефон Карабаса. Пусть позвонят, выяснят, какая у него последнее время была нагрузка… трагические роли… то да сё…

ВАЛЕНТИН: Санька, послушай женщину и поступи наоборот. Нам с тобой на ближайшие спектакли надо поменяться ролями. И впредь… Чтобы я тебя убивал, а не ты меня. Ты потренируешься падать…

САНЬКА: Валёк… золотой ты мой… больная твоя головушка чего только не выдумает… я – ничего… меня хоть с кашей ешь… сам знаешь – что Карабас дал, то и играю. Вот будем репетировать «Фарс модерн» – там ты обманутый мною муж. (Антонина слушает со вниманием.) А убиваю снова я тебя. Как ни крути, героя-любовника из тебя не сделаешь, пока ты в такой… не переписывать же пьесу из-за того, что ты сам понимаешь где…

ВАЛЕНТИН (пристально смотрит на Саньку, потом глаза его наливаются кровью; он бросается на товарища, хватает его за горло): Тоня, забери у него пистолет… скорее… звони 02…

САНЬКА (хрипит): Антонина… 03…

Пока Антонина набирает номер, пугач сам целится Валентину в затылок.

ЗАНАВЕС

На авансцене очень сильно слева стоит письменный стол с телефоном и два стула. Свет сейчас направлен туда. За столом сидит Михаил, перед ним в неудобной позе и в пижаме – Валентин.

МИХАИЛ: Да, конечно. Ваша тонкая артистическая натура не выдерживает современного грубого репертуара. Эти сверхреалистичные убийства, бесконечное насилие на сцене… я понимаю. К счастью, это моя узкая специальность… тема моей диссертации… уже почти законченной… у меня своя методика коррекции в таких случаях. (Валентин смотрит в одну точку.)

ПСИХ (за стеною): Уауу… (Валентин вздрагивает.)

МИХАИЛ: Да, да, Вам тяжело в общей палате. Мы Вас переведем в изолятор… конечно, не для того, чтобы ограничить Вашу свободу… просто чтобы оградить Вас от неприятных впечатлений. Жена сможет Вас посещать… я ей дам инструкции относительно вашей окончательной реабилитации после выписки. И обязательно посмотрю Вас в роли… случай представляет для меня особый интерес.