Григорий Горин: Трехрублевая опера

– Учтем! – подумав, заметил Директор.

– А вы, слышал, «Оперу нищих» будете снимать? – продолжил Синичкин, обращаясь к Режиссеру. – Отличная пьеска… Всегда мечтал мистера Пичема сыграть…

– Есть у нас Пичем! – сказала Ассистентка.

– Ну, хоть дочку мою посмотрите! Доченька у меня, Поленька Синичкина, талант отменный… ГИТИС недавно закончила… Устроили бы пробу!

– Полли тоже есть! – забеспокоилась Полли. – Все пробы давно сделаны! – и для убедительности взяла Режиссера под руку.

– Вот и славно, барышня! – обрадовался Синичкин. – А другие рольки? Наперсница?.. Как там ее?.. «Дженни-малина»… Проституточка… Поленька моя всегда мечтала воплотить… – он повернулся к одной из юных ведьм. – Да что ж ты стесняешься, глупенькая?! Такой шанс! Ну-ка покажи, чему учили в институте?..

«Упыри» одобрительно зашумели.

Поленька Синичкина робко вышла на помост…

– Мне партнеры нужны! – сказала она. – Подыграете, если что?

Зазвучала музыка. Возник

во время которого Поленька сначала робко скинула с себя лохмотья ведьмы, совершив нечто похожее на пародийный стриптиз, затем, оказавшись в черных кружевных чулках, довольно неплохо исполнила призывный танец.

Режиссер, поддавшись ее обаянию, вскочил на помост, подыграв ей в эротической музыкальной сцене…

Полли гневно наблюдала за ними, затем выскочила на помост и попыталась отогнать соперницу.

Страсти, разыгранные в танце этим любовным треугольником, всем понравились.

Раздались аплодисменты.

Директор тоже вежливо поаплодировал, но вдруг, повернувшись в сторону моря, с ужасом прошептал:

– Едут!

По направлению к острову на веслах шло несколько лодок, набитых нищими, бомжами и оборванцами.

Их давно немытые лица заросли щетиной.

Тут же шла лодка с девицами явно сомнительной репутации, которую они дополняли еще более сомнительными жестами…

Отдельной лодкой плыл уличный оркестр, исполнявший какую-то странную мелодию: помесь «Мурки» и знаменитой дворовой песни 50-х годов:

Солировала в этой песне актриса, игравшая жену Пичема.

Сам мистер Пичем стоял на носу лодки с мегафоном и командовал гребцами:

– Р-раз! И! Р-раз! Суши весла! Улыбки на кинокамеру!

Он первым соскочил в воду и пошел навстречу Режиссеру, удивленно наблюдавшему за этой странной флотилией.

– Пополнение, сэр! – крикнул Пичем, соединяя в себе как бы персонаж и актера. – Лихой народец подобрался! Чайки кричат от страха!

– Почему без милиции? – возмутился Директор. – Они же разбегутся!

– Куда? – удивился Пичем. – Да я половину желающих на том берегу оставил!

– Так это не настоящие… нищие? – начал понимать Директор.

– А то какие же! – обиделся Пичем. – Подбирали в театрах по теме: из Достоевского, из Диккенса…

– Но мэрия собиралась иначе, – начал было Директор, но его перебила возмущенная миссис Пичем:

– Собирались? В тюрьму им пора собираться! Жулье! Я им так и сказала: профессионалы всю жизнь ходят с протянутой рукой на сцене, а вы их хотите заменить на самодеятельность? Да в Америке актерский профсоюз вам бы голову оторвал!

И, схватив у мужа мегафон, крикнула:

– Коллеги! Выходи строиться! Проститутки – налево, нищие – направо, ворье – посредине!

Прибывшие, шлепая по воде босыми ногами, с шумом побежали на берег и начали строиться согласно установленному ранжиру…

Массовка выстроилась на помосте, как на плацу.

Режиссер, Директор и мистер Пичем обходили шеренги, разглядывая персонажей.

Те заискивающе смотрели на Режиссера.

Мистер Пичем давал пояснения:

– «Обитатели лондонских трущоб»… это – «петербургские»… «парижские клошары»… «московские босяки», из «На дне» которые… юродивый – из «Бориса Годунова»…

Юродивый вдруг рухнул на колени, протянул руку, заголосил:

– «Мальчишки копеечку отняли! Вели их казнить!..»

– Достаточно! – оборвал Режиссер и бросил юродивому монетку.

– Сцен не надо! Только обозначайте характер!..

Они двинулись дальше, подошли к группе девиц.

– Ну, это сами понимаете… – продолжал Пичем. – «Жрицы любви»! Жертвы социальной несправедливости…

«Жертвы» игриво заулыбались.

– Здесь и «Пышка»… мопассановская… и наши: от Сонечки Мармеладовой до «Соньки – золотой ручки»…

Девушки, каждая обозначив свой типаж, все вместе сделали довольно старомодный «книксен».