Сергей Платон: Простые пьесы

Маня.Вошка! Конечно, Пашка, кто еще? Не жди ты его. Не доехали они до фронта, все сгорели. Савич рассказала. Разбомбили товарняк прямо на станции, а в нем снаряды были. Вот они и сгорели. Все!

Маша.И Паша?

Маня.И Паша! Все…

Маша опускает руки к полу, медленно сползает со стула, ложится на пол. Маня пробует что-то сказать, подойти к ней, но не решается и уходит. Пауза.

Свет фокусируется на авансцене. Из чернильного мрака появляется Лариса Мондрус в сияющем белом платье, склоняется над Машей, гладит по волосам, присаживается рядом.

Маша.Паша сгорел!

Лариса.Я знаю.

Маша.Почему?

Лариса.Война.

Маша.А почему война?

Лариса.Такое время в мире.

Маша.А почему Паша?

Лариса.Гадина Гитлер так захотел.

Маша.Забоялся, что Пашка его убьет?

Лариса.Не в этом дело, Маша. Иногда мир очень запутывается и люди воюют.

Маша.Чтобы распутать мир?

Лариса.Да, чтоб исправить мир войной. Вычищают они его, уничтожают слишком расплодившихся гадин и снова живут в ясном мире.

Маша.Так Паша Гитлера и не убил… Жалко… Не успел он стать героем…

Лариса.Успел. Он совершил свой подвиг.

Маша.Как так? Когда?

Лариса.Он уже был героем, когда решился защитить тебя и родину… и свет…

Маша.Но его же нет уже на свете?

Лариса. Нет.

Маша.А кого мне ждать?

Лариса(поет) .

Лариса и Маша уходят.

Кухня в квартире Марии Александровны. На столе стоит раскрытый чемоданчик проигрывателя «Юность-301» и лежит несколько виниловых пластинок. За столом сидят обе старухи.

Мария Илларионовна(снимая пластинку) . Вот тебе твоя Лариса, раз уж любишь так ее. Дарю! А свою любимую Аидку я себе оставлю. Мне Ведищева больше нравится, она проще. Твоя, по правде говоря, какая-то стонотная.

Мария Александровна.Не стонотная она…

Мария Илларионовна.Ну, нудная…

Мария Александровна.Маруся, перестань! Опять поссоримся.

Мария Илларионовна.Прожили век душа в душу, а под старость лет расплюёмся что ли? Нет. Так не бывает. Ты – моя подружайка навовсе! Что уж нам теперь делить? (Вкладывает пластинку в конверт.) На-ка! С днем рождения!

Мария Александровна.Спасибо, Маня! Спасибо, родненькая! Но пусть уж лучше остается у тебя. Буду приходить к тебе и слушать. У меня ведь и проигрыватель то работает, то нет. Сейчас таких проигрывателей уже не выпускают. А песни Мондрус я и так все помню. Не с кем говорить, – сижу-пою, обмен кислорода происходит. (Уходит за кулисы, приносит синий халат с цветочным орнаментом, одевает.) Смотри, что мне Илюшечка прислал на день рождения!

Мария Илларионовна.Фланелевый? Красиво. Будто лён цветёт! Лён-конопель…

Мария Александровна.И пенсию опять еще одну. Теперь он каждый месяц вторую пенсию слать будет. А я не трачу, коплю.

Мария Илларионовна.Телевизор бы новый купила.

Мария Александровна.Да не люблю я телевизор, страшно смотреть. Пакостников народилось много, только их и показывают. Деньги славят, жирную жизнь рекламируют. Темное, сволочное племя у них получилось. Противные, громкие, наглые. Все как тот младший Нуждин с первого этажа. Тревожно рядом с ними жить. Хоть дома их не видеть…

Мария Илларионовна.Что с этим сопляком-то у тебя?

Мария Александровна.Вчера чуть не прибила палкой. Стоит на лестнице, лыбится, окурком в стену тыкает.

Мария Илларионовна.Сволочь какая! Руки оборвать, собакам бросить!