Алексей Винокуров - Наследники

Маша. Ну вот… Теперь вместо одного жмурика два будет.

Все мрачно смотрят друг на друга.

Катерина. Зря вы это сказали.

Маша. Ну, а чего? Он сам виноват. Тоже мне, человек-паук. Взял бы свою долю и молчал в тряпочку.

Делягин. Да уж… Здесь вам не оборона Сталинграда. Можно было и потерпеть.

Катерина. А нам теперь лишний грех на душу брать… Да он просто говнюк, этот ваш Аркадий.

Иннокентий( хмуро ). Попрошу не выеживаться особо…

Делягин. В каком смысле – не выеживаться?

Иннокентий. А в том смысле, что он мой друг. То есть приятель… И нечего его говном обкладывать.

Генерал. Ах, друг… Был бы он друг, не стал бы дурака валять. Взял бы нормально свою часть – и до свиданья.

Иннокентий. Как у вас легко все… Взял свою часть. А до этого что надо сделать?

Генерал. А мы разве сказали, что легко? Ничего не легко. И даже очень трудно. Мы переживаем… мы, можно сказать, страдаем бесконечно. Взгляните вот хоть на мадам Какашкину…

Кокошкина( оскорбленно ). Я – Кокошкина.

Генерал. Неважно! Взгляните на нее… И увидите, как она безутешна…

Кокошкина. Да-да, совершенно безутешна… Совершенно… ( Утирает платочком слезу. )

Генерал. Взгляните, опять же, на Катерину…

Катерина. А я что? Умнее всех, что ли? Мне лишь бы деньги дали, а там хоть трава не расти.

Маша. Присоединяюсь к бабуле.

Генерал. Вот! Все понимают ответственность момента… Все, кроме этого вашего чистоплюя… Тьфу! ( Демонстративно плюет в сторону Аркадия ). Если бы не он, все дело уж было бы решено.

Иннокентий( мрачно ). Дело решено… Да вы хоть знаете, что это – решить такое дело? Вы раньше такие дела решали?

Делягин. Не боги горшки обжигают…

Иннокентий. Насчет горшков не знаю. Но насчет богов интересно… Гляжу я вокруг себя и не понимаю – кто из нас бандит – я или вы?

Делягин. Перестаньте… Это все демагогия!

Генерал( Иннокентию ). Какой вы бандит? Смешно. У вас даже пули резиновые…

Иннокентий. Не в пулях дело, а в подходе к жизни. Я красиво говорить не умею. Но если бы я был не я, а Аркадий, я бы сказал, что…

Пауза.

Катерина. И что бы вы сказали?

Иннокентий. Не знаю… Забыл. Только вы зря это все затеяли. Зря.

Генерал. Слушайте, любезный. Я вас очень прошу – не надо. Уймитесь, Бога ради. А то ведь придется вас сюда же посадить…

Иннокентий. Да я лучше рядом с ними сяду, чем с вами деньги делить. ( Садится рядом с Аркадием и дядюшкой. ) Мне смотреть на вас противно, не то, что разговаривать с вами.

Делягин. С ума сошел!

Генерал. Мы его за язык не тянули…

Генерал, встав сзади, начинает потихоньку вязать Иннокентия. Тот, увлеченный, продолжает говорить, не обращая внимания на генерала.

Иннокентий. Всякий человек должен знать свои границы. Человек должен понимать, что он такое. Если он решил для себя, что он бандит, что ж, значит, так тому и быть. И до конца жизни он будет бандитом, и на том свете за это ответит. А если он думает, что он простой обыватель, так он не смеет вести себя, как бандит. Потому что сегодня он получается обыватель, а завтра – бандит, а послезавтра – опять обыватель. И нет на свете ничего хуже такого положения. Потому что нельзя понять, кто перед тобой. Да и он сам понять тоже не может. Нет ни плохих людей, ни хороших. Сегодня он плохой, а завтра, может, и хороший. И, значит, всем можно все и никто ни за что не в ответе…

Генерал( закончив связывать Иннокентия, Кокошкиной ). Мадам, ваш бенефис!

Кокошкина подскакивает и пытается пристроить Иннокентию кляп. Тот начинает отбиваться.

Иннокентий. Вы… Вы что делаете? Оборзели? А ну, пустите, волки позорные!

Генерал. Вы сами выбрали, никто вас не заставлял…

Запихивают кляп. Сажают на скамейку рядом с дядюшкой и Аркадием.

Маша. Круто… Их теперь три штуки. Мы типа, как прирожденные убийцы, да?

Генерал и Делягин смотрят друг на друга.

Катерина. Слушайте, мальчики, это на самом деле чересчур…

Делягин. Правда? Тогда раздели пятьдесят пять миллионов на ( смотрит вокруг ) пятерых. Сколько будет?

Маша. До хрена.

Делягин. Вот именно. А точнее, 11 миллионов на нос. ( Катерине. ) И один из этих носов – твой.