Екатерина Соль - Зависимые

– Отправимся, – хрипловатым голосом ответил Рома. – Прости, вышло глупо.

Она тяжело вздохнула, но ничего не ответила. Рома видел, как ей было трудно совладать с собой. Она теребила в руках салфетку, пытаясь успокоиться, стучала каблуком по полу… Но продолжала молчать. Рома поражался этой выдержке. Но может быть, именно эта черта характера заставляет его искать приключения на стороне?

Одним глотком он допил остаток кофе, подошел к жене и ласково поцеловал ее в макушку.

– К обеду буду как огурец, обещаю…

Рома не стал дожидаться ответа жены, да и та, похоже, не собиралась ничего говорить. Он добрался до спальни, за несколько секунд избавился от пропахших табаком вещей и отправился в душ.

Струи прохладной воды постепенно приводили Рому в чувство. Он вдруг вспомнил, как этой ночью бесстрастно занимался сексом с какой-то девушкой. То ли Оксаной, то ли Ириной… Занимался до тех пор, пока не понял, что все эксперименты бессмысленны. Лучше, чем с ней не получится никогда. Это длилось несколько раз. Он разворачивал ее, применяя сексуальную изобретательность, хватал за волосы и шлепал по мягким местам. С него градом лился пот усердия, а из груди то и дело выскакивал боевой рык. Девушка была так довольна, что в эпилоге этой затянувшейся оргии назвала его лучшим любовником в своей жизни. Для любого нормального мужчины эти слова прозвучали бы как комплимент. И только Рома знал, что происходившее было всего лишь проверкой, и потому к утру он был совершенно потерян. Вывод, который по результату прошедшей ночи сделал Роман, был крайне пугающим для него самого. Ему не нравилось спать ни с кем, кроме Вики. Эта мысль окутала его, словно паутина, вызывая беспокойство за собственное будущее. Он прожил тридцать пять лет. В его постели были сотни разных женщин. И по существу эмоции с каждой из них были одинаковыми, отличались лишь формы тела, цвет волос и тональность стонов. Ему было просто хорошо, без прикрас. Что с женой, что с любовницей. Единственное отличие – новизна тела и некое сходство с игрой. И теперь было странно ощущать эту разницу. Странно и страшно. Влюбиться в его планы совершенно не входило. Это не рационально и глупо.

Он так бы и стоял под душем и дальше, размышляя о взаимосвязи плотских желаний и высоких чувств, если бы в дверь не постучала Татьяна. Она сказала, что уходит на утренник и еще раз попросила его не планировать ничего на день.

– Конечно, я уже обещал!

***

К полудню Роман действительно был собран и готов на любые семейные подвиги. Правда, огурцом его назвать было сложно, он больше походил на увядшую завязь так и не созревшего початка. Дело было даже не похмельном синдроме, подарившем ему головную боль и дрожь в конечностях… Ему не давали покоя мысли, неожиданно возникшие этой ночью. Он считал себя эмоционально крепким человеком, и все эти истории любви, закручивающиеся в треугольниках, пускал на смех. Он думал, все в этой жизни можно контролировать: цены на нефть, объемы экспорта, семейное благосостояние и, тем более, чувства. Он смотрел на себя в зеркало и больше не видел в отражении уверенного в себе миллионера, он видел там растерянного и запутавшегося мужичка, празднично упакованного в костюм Бриони. Это было просто немыслимо, успешный, крепко стоящий на ногах мужчина, купающийся в повышенном женском внимании, стал зависим от какого-то нелепого подросткового чувства. Ведь это удел женщин плодить в себе различные оттенки эмоций, превращая их то в депрессивно-слезливые, то восторженно-сексуальные субстанции.

– Ром… с тобой все в порядке? – спросила Татьяна, невесть как появившаяся прямо за его спиной.

– Да, вот думаю, сойдет ли этот костюм для поездки к Камским…

– Это вообще-то твой любимый костюм… – с подозрением разглядывая мужа, произнесла Татьяна

– Ну, вот я и говорю, – нашелся Роман. – Стоят ли Камские моего Бриони? Их пакостливый Жак обязательно прыгнет на меня своими лапищами…

Татьяна расслабилась и, улыбнувшись, принялась заботливо поправлять рукава пиджака.

– Милый, Жак – это безобидная такса. И прекращай так говорить о Камских… Это все-таки моя родня… И твоя тоже…

Она поймала его тревожный взгляд в зеркале и на секунду замерла, облокотившись на его плечо.

– Я так соскучилась по тебе…

В ее взгляде притаилась неподдельная женская тоска, Роман поймал ее, но не мог ничего изменить.

– Сегодня я весь в твоем распоряжении, дорогая, – по-отечески нежно шепнул Рома и приобнял ее за плечо.