Евгений Калачев - Сеть Петровского. Часть 2

– Как и о семье вообще! – торжественно заявил тот, – а теперь прочти самую последнюю статью об этом Алексее Петровском, сделай одолжение! Нет, ты прочти, прочти! Три года назад, весна 2010-го! Ты почитай ту статейку, Рома и подумай! А то может, случайностей вообще не бывает?

Кротов вновь посмотрел на Лукьянова. Тот не отрывал от него выразительного взгляда.

– Олег Васильевич, Фролов все еще числится в списках кандидатов! – пожаловался Удалов, оглядевшись по сторонам и убедившись, что больше их никто не слушает, – не пора ли показать ему его настоящее место? Нет, я вам не указываю, вы не думайте, просто… – он с опаской посмотрел на проректора. Тот лишь ухмыльнулся и выпустил в воздух сигаретный дым.

– Покажем, Стасик, покажем! – пообещал Селиверстов, – будет тебе кресло президента профсоюза, не переживай так. Только не забывай, кто тебя в него посадил! – он нехорошо сверкнул глазами.

– Я все понимаю, – Удалов мрачно кивнул, – но Фролов…

– Фролов не будет на этой должности, да и в профкоме вообще! – отрезал Селиверстов, запустив сигарету в урну, – подожди ты пару дней, дай парню взвесить все «против» и «против»! – он вновь продемонстрировал ехидную усмешку и направился к машине, – сам откажется от этой гонки, вот увидишь! Сам только это время к нему даже не приближайся, понял? Лучше забудь, что у тебя вообще есть конкурент. А совсем скоро забудешь о нем на самом деле…

Говоря, Селиверстов быстрым шагом приближался к авто.

– А если он не откажется? – Удалов поспешно засеменил за проректором. Тот уже открывал дверь своего автомобиля и раздраженно обернулся к задерживавшему его Стасу.

– А если не откажется, намекну более прозрачно! – сообщил Селиверстов, – но я не думаю, что он настолько глуп, чтобы мне перечить. Короче, не парься Стасик! Сядешь ты в заветное кресло уже в конце апреля! Только помни доброту людей, которые тебе помогали! Не вздумай ее забыть…

С этими словами Селиверстов двусмысленно подмигнул и сел в свою машину. Удалов смотрел, как он трогается с места и выезжает с территории НГПУ куда-то по своим делам.

– Вот списки, которые вы просили предоставить! – Петровский выложил на стол альбомный лист с фамилиями, – здесь студенты выпускного курса, которые… скажем так, не хотят сильно мучиться на госэкзамене. Это очники. По заочному не отрабатывал, но и команды такой не было, – он ухмыльнулся, – кстати, я не поздравлял вас с должностью замдекана! Виктор Георгиевич, на чистоту, Карнаухов не мог сам обратиться с этим вопросом? – Петровский посмотрел на Фокина, который теперь занимал пост заместителя декана юрфака.

– Тихо, Петровский, не ори! – Фокин округлил глаза, – давай не будем бросаться фамилиями, тем более, в нашей ситуации!

– Да нет никакой ситуации, Виктор Георгиевич! – Петровский вновь ухмыльнулся, – все же все понимают. И Алексея Станиславовича я не осуждаю, пусть он не волнуется за это… и молчать буду, как рыба! Я ведь хорошо понимаю, ничего не бывает просто так, за лояльное отношение приходится отвечать встречной добротой! И то, что корпоративна этика у нас, тоже понимаю! – он осклабился, с интересом разглядывая Фокина.

– Вот смотрю на тебя, Петровский, и не могу понять, серьезно ты или издеваешься… – медленно проговорил тот, – ты наглый, Константин. Не таким я тебя запомнил, когда ты пришел ко мне впервые, совсем не таким…

– Ну, так времена меняются, Виктор Георгиевич! – усмешка не сходила с лица Петровского, – люди адаптируются… к среде, в которой вынуждены обитать! – язвительно добавил он. Он прекрасно понял, что под «впервые» Фокин подразумевал совсем не их первую встречу на занятиях.

– В общем, ты не маленький, все понимаешь, да? – подытожил тот, не желая продолжать разговор, – думаю, тебе не стоит объяснять, что это не тот случай…

– Где я мог бы поиметь свое! – с улыбкой закончил за него Петровский, – нет, Виктор Георгиевич, я все понимаю, не мой уровень! И чужого мне не надо. Вы не переживайте, все будет в лучшем виде! И Алексею Станиславовичу передайте, чтобы не переживал! Ну, я пойду? – он поднялся со стула.

– Иди, – Фокин кивнул, – понадобишься – тебя найдут…

– Жутко звучит! – хмыкнул Петровский, – в общем, я все понял, сообщу, как они будут готовы…

– Добро, – нехотя ответил Фокин, – давай, Петровский, иди, у меня дел куча…

Петровский одарил преподавателя еще одной змеиной усмешкой, сродни той, которая была на лице того, когда они впервые говорили на подобные темы, после чего покинул его кабинет.