К.А.Спектор - Нетепло. А ведь ненависть – тоже любовь

– Ну и что? – Недоумевала бабушка. – Похлебали бы супчику, хотя бы юшку.

Юшка… Это слово каким-то образом негативно действовало на Киру, проще говоря, звучание слова «юшка» её раздражало. Кира решила промолчать, чтобы бабушка не сказала этого слова ещё раз.

– Завтра вечером приедет отец с Колей. – Сказала бабушка, присаживаясь за стол.

– Мы знаем. – Ответ получился грубым, хотя не должен был звучать так. – Ты собираешься красить здесь ногти? А мест других нет что ли?

– Здесь свет хороший. Что я вам, помешаю?

– Ты совсем? Нечего вонять тут лаками, когда мы едим! В комнате тоже нормальный свет.

– А почему ты так со мной разговариваешь?

– Я всегда так разговариваю, пора бы привыкнуть.

– А я не хочу привыкать.

– А я не хочу дышать лаком.

Бабушка вздохнула и ушла в комнату. Некоторое время чаепитие продолжалось молча, но Соня прервала молчание:

– А Коля знает, что я здесь?

– Нет. Я подумала, что это станет неплохим сюрпризом. Если хочешь, я ему напишу.

– Не надо! Пусть будет сюрпризом.

Девушки улыбнулись друг другу. Их беседа покатилась куда-то в дебри, к противным сплетням, без которых не может жить ни одна девушка, тем более в их возрасте. Обсуждали разное: одноклассниц, соседей, учителей, кто с кем и от кого… Разговор о других изредка прерывался фразами о себе на подобии «А вот я…» или «Как по мне…» Чай уже остыл, а пирожные начали черстветь. Час прошёл или целая вечность, никто не знает.

– А почему телевизор выключен? – Зашла на кухню бабушка с зелёными в красную крапинку ногтями.

– Потому что мы его не смотрим. – Кира хотела ответить равнодушно, но без раздражения совсем не получалось.

– Как можно проводить свой досуг без телевизора? – Сказала бабушка, взяв пульт.

– Очень просто. – На этот раз Кира уже не скрывала раздражения.

– Коля всегда с включенным телевизором сидит.

– Я – не мой брат! Не надо нас сравнивать!

Кира не любила, когда её сравнивают с другими, потому что она – личность, а не какой-то там член общества, где всех можно подогнать под одного. Девушка вспомнила день, когда бабушка увидела тройку по химии в дневнике Киры и сказала: «А у твоей матери всегда была пятёрка». И ведь знала же, что на больное давит. Да и вообще, где мамина пятёрка по химии сейчас?

Кира махнула Соне рукой, чтобы та шла за ней в комнату и оставила бабушку с её любимым телевизором. Взгляд Сони сверлил Киру, последовал вопрос:

– Почему ты так отвечаешь ей?

– Как?

– Грубо. Она же не хочет тебя разозлить.

– Но именно это она и делает. Она меня не понимает, не слышит. Точнее, она слышит что-то своё и совсем не думает, что сказать.

– Думаешь, она лучше понимает, когда ты грубишь?

– Я не грублю!

– Ты со стороны себя слышала? Тебе бы было неприятно, если бы она так говорила с тобой.

– Вот поэтому мы почти и не разговариваем.

– Как это?

– Ну, вот так. Ты математику сделала?

Кира всегда переводила тему, когда не знала, что ответить. Не может же она дать загнать себя в тупик! К разговору об общении с бабушкой уже не возвращались. Единственное, когда Кира вспомнила о ней, когда пришло время желать спокойной ночи. Спать после этого девушки, конечно, не легли.

Утром комната бабушки была пуста, куртка не висела на привычном месте, а собаки требовали завтрак. Нил, этот мерзкий щенок, чуть не сшиб Киру с ног! Девушка пригрозила ему, чтоб тот не смел своим лаем будить соню Соню. Долли, хромая на обе лапы, старалась приблизиться к хозяйке, но мелкий проныра не давал ей и шагу ступить.

Наполнив собачьи миски заранее приготовленным варевом, Кира стала думать, что же приготовить для себя и Сони. В холодильнике стоял вчерашний суп, на завтрак такое они точно есть не будут. Можно приготовить овсянку на молоке, они как раз недавно купили его у местного молочника. На вид овсянка не отличалась от собачьей еды, но пахла, определённо, лучше.

Как же холодно. Вечером ещё можно прильнуть к батарее или посидеть у печки, но утром, когда ночной ветер находит тайные щелки и выдувает остатки слабого тепла, почти невозможно вылезти из-под одеяла, холод сразу пронизывает тело. Печку Кира топила плохо, поэтому до приезда отца надеяться на тепло не приходилось. А ещё выходить на улицу и кормить кур! Пернатые черти, Кира до ужаса их боялась, каждый поход в курятник сопровождался криками и палкой. Нет, её не клевали и не пугали, она просто их терпеть не может, особенно взгляда, взгляда убийцы, взгляда демона.