Кирилл Аксасский - Новь под плугом

Машурина( хмуро ). Он пошел в библиотеку за книгами, а влюбляться ему некогда и не в кого.

Паклин( громко ). Я потому желаю его видеть, что мне нужно переговорить с ним по одному важному делу.

Машурина.По какому это делу? По нашему?

Паклин.А, может быть, и по вашему… то есть по нашему, общему.

Машурина.Да вот он идет, наконец.

Дверь отворяется и входит со связкой книг под мышкой Нежданов, роняет книги на пол у этажерки, подходит к кровати и ложится.

Паклин.Что с тобой, Алексей Дмитриевич, российский Гамлет? Огорчил кто тебя? Или так – без причины – взгрустнулось?

Нежданов.Перестань, пожалуйста, российский Мефистофель. Мне не до того, чтобы препираться с тобою плоскими остротами.

Паклин( засмеялся ). Ты неточно выражаешься: коли остро, так не плоско, коли плоско, так не остро.

Нежданов.Ну, хорошо, хорошо… Ты, известно, умница.

Паклин( произносит с расстановкой ) А ты в нервозном состоянии. Али в самом деле что случилось?

Нежданов( подскакивает на постели, словно его что подбросило, кричит внезапно зазвеневшим голосом ). Какая тебе еще неприятность нужна? Пол-России с голода помирает, везде шпионство, притеснения, доносы, ложь и фальшь – шагу нам ступить некуда… а ему все мало, он ждет еще новой неприятности, он думает, что я шучу… ( Понизив тон. ) Басанова арестовали, мне в библиотеке сказывали.

Паклин.Любезный друг, Алексей Дмитриевич, ты взволнован дело понятное… Да разве ты забыл, в какое время и в какой стране мы живем? Ведь у нас утопающий сам должен сочинить ту соломинку, за которую ему приходится ухватиться! Где уж тут миндальничать?! Надо, брат, черту в глаза уметь смотреть, а не раздражаться по-ребячьи…

Нежданов( тоскливо, морщась, словно от боли ). Ах, пожалуйста, пожалуйста! Ты, известное дело, энергический мужчина – ты ничего и никого не боишься…

Паклин.Я-то никого не боюсь?!

Нежданов.Кто только мог выдать Басанова? Не понимаю!

Паклин.А известное дело – приятель. Они на это молодцы, приятели-то. С ними держи ухо востро!

Нежданов.Ничего не случилось особенного; а случилось то, что нельзя носа на улицу высунуть в этом гадком городе, чтоб не наткнуться на какую-нибудь пошлость, глупость, на безобразную несправедливость, на чепуху! Жить здесь больше невозможно.

Паклин.То-то ты в газетах публиковал, что ищешь место домашнего учителя и согласен на отъезд.

Нежданов.И, конечно, с величайшим удовольствием уеду отсюда! Лишь бы нашелся дурак – место предложил!

Голос Василия Николаевича( медлительный, глухой ). Всегда и везде он должен быть не то, к чему его побуждают влечения личные, а то, что предписывает ему общий интерес революции. 3 3 Четвёртое предложение из пункта 7 части «Отношение революционера к самому себе» «Катехизиса революционера» (1871 год) С. Г. Нечаева.

Машурина( значительно, глядя в сторону ). Сперва надо здесь свою обязанность исполнить.

Нежданов.То есть?

Машурина.От Василия Николаевича письмо из Москвы пришло.

Машурина вытаскивает из рукава платья тщательно сложенный клочок синей бумаги; неизвестно зачем дует на него и подаёт Нежданову.

Тот взял бумажку, развернул ее, прочел внимательно и хотел вернуть Машуриной, но увидел, что Паклин протягивал за нею руку, пожал плечом и передал ему.

Паклин пробежал глазами и торжественно положил на стол.

Машурина взяла ее и сожгла дотла в пепельнице, стоящей на столе.

Машурина.Так что, Алексей Дмитриевич, мне ехать надо.

Нежданов.За чем же дело стало?

Машурина.Да известно за чем… за деньгами.

Нежданов( поднялся с кровати и подошел к столу ). Много нужно?

Машурина.Пятьдесят рублей… Меньше нельзя.

Нежданов( молчит, потом тихо говорит, постукивая пальцами по столу). У меня теперь их нет, но… я могу достать. Я достану.

Паклин( Машуриной ). Вы нуждаетесь в деньгах… а у Нежданова их теперь нет… Так я могу дать.

Нежданов.Нет… нет… это к чему же? Я достану…

Паклин.Да что вы все от меня хоронитесь? Неужто я не заслужил вашего доверия? Если бы я даже не вполне сочувствовал… тому, что вы предпринимаете, – неужто же вы полагаете, что я в состоянии изменить или разболтать? Вот госпожа Машурина глядит на меня и улыбается… а я скажу…