Михаил Эм - Лучшие пьесы

Жена: А-а-а-а-а!!!

Действие возвращается в темное помещение. Впрочем, уже совсем рассвело, поэтому помещение не такое темное. Теперь видно, что это квартира Автора, в которой происходило большинство предыдущих сцен. Автор стоит посреди комнаты с листками бумаги в руке, продолжая зачитывать письмо.

Автор: Знаю, любимая, все знаю. Я сильно рисковал, описывая на бумаге процедуру твоего вымышленного отравления, однако не мог лишить тебя шанса на исправление, последнего шанса самой изгнать из своего тела потустороннюю силу и спастись. Ты не справилась или не захотела справиться с недомоганием – тебе, вероятно, лучше меня известно, что ты ощущала на самом деле, – поэтому отныне мы разделены. Я, сидя на разболтанном стуле, пытаюсь как-то художественно закруглить свое драматургическое произведение, а ты находишься на излечении в стационаре. Твоя рецессивная сугрессия произвела на главного столь незабываемое впечатление, ты так упорно не желала признавать ошибки в употреблении полюбившегося термина и так гневно выражала протест против непрофессиональных, с твоей точки зрения, действий психиатров, так сильно жаждала выцарапать мне глаза, а потом продемонстрировать, как я опасен, когда нарезаю столовым ножом костромской сыр, что у медиков не осталось иного выхода, как забрать тебя на психиатрическое обследование. Разумеется, с согласия ближайшего родственника, то есть меня. Обследование продолжится не меньше недели и когда закончится, неизвестно. Сама виновата: твое поведение представляло несомненную опасность для моей жизни и жизни нашего возвращающегося с каникул ребенка. Так думаю я, и вызванные тобой психиатры придерживаются того же мнения. Как видишь, медицина в конце концов разобралась, кто из нас представляет опасность для окружающих, и моя ли вина, что выбор эскулапов оказался не в твою пользу.

Не переживай, каждому свое. Возможно, докторам удастся побороть овладевшую тобой демоническую сущность – тогда все останется по-прежнему, как было когда-то, в самом начале нашей рухнувшей семейной жизни. Однако надежда на это мала: все-таки тебя лечат нейролептиками, а это такие препараты, с которыми лучше не связываться – куда до них мифическому порошку Папы Карло!

Обещаю наведываться как можно чаще. Приемные дни в сумасшедшем доме по вторникам и четвергам, я узнавал. Постарайся вернуть утраченное чувство реальности… и, позволю себе добавить, чувство юмора тоже. Только не вздумай оскорблять санитаров, как последние годы оскорбляла мужа – эти мстительные существа способны отравить жизнь, а то и попросту избить любого пациента сумасшедшего дома, во всяком случае, так описывают сумасшедшие дома в художественных произведениях. Еще один добрый совет: в разговорах с лечащими врачами не упоминай рецессивную сугрессию – и твои шансы на возвращение в семью повысятся.

Ты выздоровеешь, дорогая, искренне на это надеюсь.

Автор откладывает оконченный бестселлер в сторону и усаживается за компьютер, возвращаясь к незавершенному труду. Это реалистическая, в духе классиков русской литературы, пьеса о рыбной ловле. Ее главные герои – профессор Владимир Федосеевич со своим племянником Иннокентием, также профессорский аспирант Молчун с подружкой Настенькой и личным поваром Иваном Алексеевичем, дай Бог им всем здоровья.

Занавес

Действующие лица

Чарльз Бэббидж. Английский изобретатель.

Джорджиана. Его жена.

Генри. Их сын.

Джон Гершель. Близкий друг Бэббиджа.

Студенческие друзья Бэббиджа:

Джордж Пикок.

Майкл Слегг.

Леди Милбэнк. Вдова лорда Байрона.

Ада. Ее дочь.

Граф Лавлейс. Муж Ады.

Клемент. Механик.

Витворт. Чертежник.

Государственные деятели:

Герцог Веллингтон.

Сэр Роберт Пиль.

Пер Георг Шютц. Шведский изобретатель.

Эдвард. Его сын.

Другие джентльмены и леди. Дети. Чертежники и механики. Толпы народа.

1812 год. Одно из помещений Кембриджского университета. На столе недопитые бутылки с вином, разбросанные рукописи и книги. Кресла отодвинуты, в них расположились: Джон Гершель, сын знаменитого астронома, Джордж Пикок, сын крупного военачальника, Майкл Слегг, сын преуспевающего торговца хлопком, Чарльз Бэббидж, сын состоятельного тотнесского банкира. Всем им по девятнадцать или около того лет.