Наталия Григорян - Кот в коробке

Марина Ивановна бросила придирчивый взгляд на Антона снизу вверх, потом несколько натянуто улыбнулась:

– Ну проходите, – Яна подтолкнула Тосю вперед. Он с трудом поместился в крохотном коридорчике.

– Привет, мам!

– Янка, ну ты даешь, – охнула мать, невольно теснясь в сторону кухни, – Я думала, ты самая длинная в семье будешь, а ты вон какого великана себе нашла! – она кокетливо протянула Антону руку ладонью вниз, – Ну, раз Яна не торопится нас знакомить, то придется самой. Марина Ивановна. А Вы, стало быть, Антон.

Тося растерялся, схватил ее руку и стал трясти, одновременно пытаясь вручить Марине Ивановне букет. Прошли в так называемую гостиную. Присесть было решительно некуда. На диване громоздились завалы из маминых любимых журналов, каких-то коробок, одежды. Яна явно расстроилась.

– Мам, ты нас что, не ждала?

– Почему же? Ой, спасибо, не стоило, – Марина Ивановна взяла торт из Яниных рук, – А лекарство привезла?

– Ты же ничего не говорила.

– Говорила, вчера, когда ты звонила.

– Нет, мам, я бы купила!

– Что-то у тебя с памятью плохо. Не понимаю, как ты сессию сдала. Это, видимо, из-за роста. Говорят, у слишком высоких людей кровь до мозга плохо доходит, – и Марина Ивановна метнула проницательный взгляд на Тосю.

Яна вспыхнула, но Антон легонько сжал ее руку, и она промолчала.

– А пойдемте пить чай, – как ни в чем не бывало пропела Марина Ивановна.

Спустя пять минут они уже сидели на крохотной кухне за столом, покрытом выцветшей клеенкой, Марина Ивановна в своем коронном месте на углу, Антон все никак не мог приладить свои ноги, а Яна грела на огне чайник со свистком. Пока мама допрашивала Антона с пристрастием, Яна успела быстро отмыть несколько тарелок, ложек и чашек, покрытых культурным слоем старой заварки, зная заранее, что мать в лучшем случае ополаскивала посуду водой. Всякий раз, навещая маму в течение последнего года, Яна старалась наводить порядок, всякий раз тратя по нескольку часов на уборку. Но все равно было досадно, что несмотря на то, что Яна позвонила заранее и предупредила Марину Ивановну, что приедет знакомить ее с Антоном, она и пальцем не пошевелила, чтобы придать квартире хоть сколь-нибудь товарный вид, и Яне было страшно неудобно перед Антоном. За беспорядок, за этот допрос, за то, что в доме нет ни одного портрета Николая Казимировича. После Яниного отъезда мама куда-то их убрала. На креслах громоздились кучи одежды, пианино покрывал толстый слой пыли и каких-то старых газет, в раковине громоздилась гора грязной посуды, которую Яна сейчас и перемывала. А мама продолжала допрос:

– И где вы жить планируете? – по ее царственному лицу и поджатым губам было видно, что она настроена критично.

– Пока в общежитии, потом снимать будем, потом купим квартиру, – Антон отвечал быстро и честно, со своим еле слышным уральским говорком. Он не стелился, не пресмыкался и не восхищался красотой и интеллектом Марины Ивановны, за что, как видела Яна, она сразу его невзлюбила.

– Купим, – Марина Ивановна саркастически приподняла бровь, – А Вы, молодой человек, судя по выговору, иногородний?

– Мама, – бросилась на защиту Яна, – Молодой человек – гениальный физик, даже не просто талантливый, он…

– Ой, – перебила Марина Ивановна, – знала я одного гениального физика. И что? – она развела руками, – что мы видим?

– Мы видим дикий бардак, который ты здесь развела! – Яна заметно повысила голос, – с тех пор, как я уехала, ты хоть раз здесь убиралась, а? За год? – Антон, обернувшись скроил ей лицо типа «не надо».

– Яночка, – Марина Ивановна лучезарно ей улыбнулась, – Ты же знаешь, я не девка -Парашка полы драить. У меня масса других интересов в жизни, – она поправила пучок на затылке, и Антон отчетливо понял, что она нарочно провоцирует всех вокруг, что она питается их реакцией.

– Мама, – голос у Яны уже заметно дрожал, – ну зачем ты так? Антон так уважает отца, он все его работы читал, а ты… ты…

– А то я? – Яночка, я просто не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибки. При советской власти еще можно было как-то пробиться в науке, обладая, конечно, определенными личными качествами. Знаешь, как некоторые крутились? Но надо было заводить полезные знакомства, не брезговать, как твой отец, всякими нужными связями, гости, цветы женам, подарки. Глядишь, и академиком бы стал. И жили бы мы в высотке на Краснопресненской. Но нет, он даже от квартиры в Москве отказался, отдал проныре Хлопину, потому что, видишь ли, ему нужнее. Так что извините, что я за вас беспокоюсь! – Она обиженно поджала губы.