Авенир Декабрист - Приключения Азии

─ Пока не стоит приводить её в сознание, ─ продолжила терапевт. ─ Пусть окрепнет. Мы контролируем возможности её организма; когда сердце и другие органы будут в полной готовности выполнять свои функции, выведем из комы. Думаю, по времени… ─ Анастасия повернула голову к Анатолию Павловичу. ─ Наверное, дней десять… пятнадцать.

─ Наберитесь терпения, окунитесь в работу. Ждать и ещё раз ждать! И надеяться! ─ заключил Голик.

─ Всё будет хорошо, я верю, и вы верьте! ─ добавила Настя.

В рубке собрались около десяти человек: старпом, боцман, штурман Львов и другие руководители команды. Сомов смотрел в окно на вертолётную площадку, наблюдая, как Виктор ходит вокруг машины, похоже, бесцельно. Капитан повернулся от окна к подчинённым.

─ Ситуация такова… В этой бухте мы укрылись от возможных штормов, при необходимости повторных операций Азии… то есть мы в распоряжении врачей…

Интересуетесь, зачем изучали бухту? Ну, это что-то вроде фронтовой разведки ─ не помешает знать особенности нашего временного пристанища. ─ Капитан вновь глянул в окно на Виктора. ─ На берег не высаживаемся! Что будет делать наука, или ничего не будет делать ─ нас не касается. Обычная работа: вахты, наблюдения и постоянная готовность отправиться хоть на край света. Всем всё понятно?

Моряки молча слушали капитана.

Старший помощник издал звук, означающий «прочистить горло», и заявил:

─ Я, конечно, не решаю ничего… ─ На лице Львова отобразилась лёгкая усмешка. ─ Но ведь понятно, что лучше всего отправить Азию в лучшие клиники на свете. Михаил Васильевич не простой рыбак с затерянного острова, а известный в научных кругах всего мира учёный, и его дочь примут… да везде! Время теряем для квалифицированной помощи Азии?!

Снова воцарилось общее молчание. Капитан задумался и словно нехотя начал говорить:

─ У Михаила Васильевича жена умерла на острове. Как раз потому, что не было квалифицированной медицинской помощи. И он тогда решил, так оборудует своё научное судно, чтобы можно было оказывать абсолютно любую, ну, или почти любую, помощь больным. И те, кто давно плавает с ним, знают, скольких людей мы спасли! Михаил Васильевич абсолютно доверяет Анатолию Павловичу, и оба они надеются на моё понимание… и на понимание всей команды, разумеется! Так что к этой теме больше не возвращаться… в моём присутствии!

В кают-компании научных сотрудников собрались почти все учёные.

В обширном помещении на стене висела демонстрационная доска, возле ─ стол, у которого стоял Михаил. Оглядел всех и начал говорить непривычно мягко и тихо:

─ Друзья, я собрал вас, чтобы подвести некоторые итоги наших исследований и, вообще, поговорить… В лаборатории обработаны все пробы из океана. Проведён анализ. Вот, Кирилл Евсеевич ─ заведующий лабораторией ─ говорит о любопытных, обнадёживающих результатах. Приятно думать, что не напрасен наш общий труд… Так получилось ─ вынуждены прервать работу…

Михаил замолчал и вездесущий Алексей Лепёшкин тут же обозначил общий настрой:

─ Михаил Васильевич, мы всегда с вами: и в работе, и в жизни! Поддерживаем во всём… Азию любим… ─ в каюте возникло оживление, ─ … все, и, если нужна кровь или что ещё ─ готовы помочь… И вообще, я считаю, что наш корабль должен носить имя «Азия».

Оживление перешло в лёгкий шум, с улыбками на лицах. А Валерий ─ такой же зубоскал ─ блеснул остроумием:

─ Лёша, твоя кровь не подойдёт: испортишь красивую девушку ─ вдруг передашь ей твою язвительность.

Сотрудники дружно засмеялись. Михаил поднял руку, прося тишины.

─ Раз смеётесь ─ значит, энергии ещё достаточно. Молодцы! Спасибо, друзья!

После встречи учёные разбрелись кто куда ─ нет обычного исследовательского напряжения. Вынужденный простой расслабил с одной стороны, но заставил напрягать воображение ─ чем заняться.

Солнце висело низко над горизонтом. Берёзкин и Смышляев бесцельно передвигались вдоль борта, как, вдруг, заметили впереди бритоголового, смотрящего на воду за бортом. Берёзкин первым начал обсуждение.

─ Слышь, а этот лысый ─ неплохой парень, как мне кажется.

─ Он не лысый, а бритоголовый… Да, он хорошо помогал тогда, в то кровавое воскресенье…

Молча подошли к нему, остановились рядом, и тоже стали изучать воду.

─ Слушай, дружище! Ты уже столько дней с нами, а мы даже имени твоего не знаем, ─ миролюбиво поинтересовался Берёзкин.

Смышляев не дал возможности ответить ─ решил поиграть: