Зот Тоболкин - Пьесы

Слышится, как поет хор:

Музыки, братцы! Немножко музыки! Может, и впрямь они надо мной смеются? Но за что? За что? Что плохого им сделал? Я всегда был добрым и верным товарищем. Последним куском делился, последней цигаркой… Нет, нет! Не такой народ люди, чтобы глумиться над глухим! Я столько песен им перепел! На слова лучших поэтов российских! Любили они мои песни. Меня любили. Не могут, не должны они надо мной смеяться. Это жизнь посмеялась. Она проказница — жизнь! Ух, какая проказница! Все по-своему поворачивает. Когда-то думал: вот махну через всю страну, от одного рубежа к другому… Махнул… под конвоем. Мечта, можно сказать, исполнилась. Через решетку вагона столько чудес повидал: степь, тайгу, тундру… Велик этот мир, прекрасен! И если бы я стал сейчас помирать, сказал бы людям: «Любите его! Понимайте!» И ты люби, сынок. Но я тебе все это объясню при встрече. Срок-то мой кончился. Хор нынче для меня поет. Проводины устроили. Поет, а я не слышу.

Хор поет:

Не слышу! Но все равно спасибо вам, братцы. Долго я ждал воли. А покидать вас под песню, которой не слышу, грустно. Прощайте, однако. Авось свидимся. Меня Валентин ждет. Вот тоже путешественник! Я под конвоем отмерил три лаптя по карте, он — своей волей. Твой дядя, сынок, святой человек. Его тут все зауважали. С его ли здоровьем, сынок, по моим следам тащиться? Дак нет, снялся и на твоей машине — ко мне. Сломалась она по дороге. Бросил где-то… Стоит сейчас на костыликах, ждет… Ребята его шибко зауважали.

Хор поет:

Ах, если хоть одно словечко различить! Хоть одну-единственную нотку! Одну только! Единственную! Слышь, сынок! Я бы все свои песни отдал за эту нотку…

Т а т ь я н а, нарядно одетая, входит в избу. На груди орден. Она и довольна и чем-то озабочена. Кот подал голос.

Т а т ь я н а. Ну вот, Васька, пророк-то наш, Сергей-то Саввич, прав оказался: теперь у меня действительно все есть. (Тронула орден.) Видишь? И депутатом избрали. Что еще нужно-то? Выше головы счастлива. Люди завидуют. (Подходит к телевизору.) Щас как раз передача должна быть. Посмотрим, что ли? (Включает телевизор.)

Г о л о с д и к т о р а. А теперь предлагаем вашему вниманию очерк о главном зоотехнике Хорзовского свинокомплекса Татьяне Жилкиной.

На экране титры: «Современная женщина». Крупно — лицо Татьяны. Затем — Татьяна в поле. Татьяна на комплексе. У себя в рабочем кабинете. С кем-то спорит, листает книгу, делая выписки, выступает с трибуны. Она же на берегу реки весною.

Г о л о с д и к т о р а. Она из тех женщин, про которых поэт Некрасов сказал: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет…»

Татьяна убирает звук. Ей слышится музыка… песня, которую когда-то посвятил ей Петр.

Татьяна усиливает звук.

На экране — общий план комплекса. Татьяна дает интервью.

Г о л о с Т а т ь я н ы. Сегодня сдали вторую очередь. Есть недоделки, конечно. Пожалуй, их даже слишком много. Но, думаю я, несмотря ни на что, мясной конвейер заработает скоро на полную мощность.

Т а т ь я н а. Поспешила я, Васька! Барахлит наш конвейер! Совсем с ним запурхались…

Г о л о с д и к т о р а. А теперь, если позволите, вопрос личного плана.

Г о л о с Т а т ь я н ы (сухо). Пожалуйста.

Г о л о с д и к т о р а. Скажите, вы счастливы, Татьяна Алексеевна?

Г о л о с Т а т ь я н ы. Я выбрала себе дело. Серьезное, нужное дело. Им и живу.

Г о л о с д и к т о р а (подхватывает). Да, дело чрезвычайно ответственное… Оно по плечу только сильным и беззаветным людям…

Г о л о с Т а т ь я н ы. Я не считаю себя ни сильной, ни беззаветной… Но существует такое простое понятие — совесть…

Г о л о с д и к т о р а. Вы слишком строги к себе, Татьяна Алексеевна. Впрочем, именно так и должно быть. Именно так могла гордо сказать современная советская женщина, коммунист, депутат, член областного комитета партии…