Элина Файзуллина - Алтарь судьбы

В перерыве я решила проветриться и отправилась на балкон. Вдыхая ароматный речной воздух, я наполняла легкие свежестью. Неожиданно за мной появился Сапега. Он будто подкрался тихо. Я не сразу его услышала, поэтому, когда он начал говорить прямо под моим ухом, я подпрыгнула.

– Вы напугали меня, граф, – сказала я.

– Простите, Ваше Величество. Напугать вас не входило в мои планы, – усмехнулся он.

– А что же входило?

– Я не знал, что вы тоже тут. Единственным моим желанием было уединиться на время, передохнуть.

– Что ж, тогда вам следует поискать другой балкон. Этот я вам не отдам.

– Мне расхотелось уединяться. Находиться в вашем обществе мне представляется более занятным.

– Как вам удалось попасться на удочку Меншикова? Мне думалось, вы птица свободного полета, и брак не для вас, по крайней мере, сейчас.

– Вы меня раскусили, – фыркнул юноша. – Я и правда не помышлял о браке, но как говорится в Священном Писании «пути Господни неисповедимы».

– Чего вы ждете от этого супружества?

– Пока что я не задавался этим вопросом.

– Вы хотя бы влюблены в свою избранницу?

– Марья Александровна, безусловно, нравится мне. Она красива, нежна, умна.

– Ей всего лишь четырнадцать лет. Вы намного старше ее. Понимаете ли вы, Петр, что творится в голове у столь юной девушки? Способны ли вы дать ей то, что она в вас ищет?

– У нее, как и у любой девчурки ее возраста, сейчас ветер в голове. От супруга она может ждать только внимания.

– Все же Мария развита не по годам, я бы не сказала, что она неразумна. Мне кажется, вы еще не успели ее понять.

– Не знал, что вы упражняетесь в чтении людей.

– Чтобы уметь понимать людей, мой дорогой, не нужно заниматься изучением человеческой природы, нужно пожить. Эти знания приходят с годами.

– Вы необычайно мудры, Ваше Величество. Признаюсь, вы попали в точку. Мария Александровна, возможно, излишне молода для меня. Я бы, конечно, предпочел найти себя рядом со взрослой умной женщиной, тем не менее, подлинно могу вам заявить, что я испытываю к моей невесте симпатию, и тешу себя надеждой, что с годами наш союз способствует возникновению у нас обоих любовных чувств.

– Мария Александровна, кажется мне, в вас безумно влюблена. Полагаю, вы включили все свое обаяние, чтобы добиться этого. Но, прошу вас, не думайте, что я пытаюсь лезть не в свое дело. Я лишь поделилась с вами своими наблюдениями. Пожалуйста, не разочаруйте девочку. Я тепло к ней отношусь, и знаю, насколько она ранима. Быть ее супругом – дело сложное, но зато в невесты вам досталась одна из красивейших девушек Петербурха, к тому же, она самая неиспорченная из всех, кого я знаю. Желаю вам обрести счастье, граф.

Юноша низко поклонился мне и поцеловал руку.

– А что насчет вас? – неожиданно спросил он.

– О чем вы?

– Вы красивы и все еще молоды. Не пристало такой женщине долго вдовствовать.

– Вы невероятно бестактны, граф, – возмутилась я. – Как посмели вы говорить такое!

– Простите меня. Я решил, раз мы откровенно обсудили мою личную жизнь, то я могу поинтересоваться и вашей.

Я засмеялась.

– Ох, Сапега. Откуда в вас столько самоуверенности?

– Не вижу в этом изъяна.

– Это, разумеется, не изъян, хотя этим качеством вы, вероятно, не редко смущаете людей.

– Бывает, – улыбнулся он. – И все же, ответьте на мой вопрос. Мне интересно.

– Я не помышляю о повторном замужестве. Меня это не интересует.

– Неужели вы поставили на себе крест?

– Мой крест – моя любовь к покойному мужу. Я не в состоянии быть с другим мужчиной, мои чувства умерли вместе с ним.

– Благодарю, что поделились. Для меня большая честь быть вхожим в ваш круг доверия.

– Пойдемте, Сапега, в такой день нужно веселиться. У меня появилось сильное желание выиграть у вас в карты.

Мужчина взял меня под руку, и мы вернулись к нашей карточной компании.

На заседании Сената больше всех выступал зять императрицы. Именно благодаря его близкому родству с ней члены собрания были склонны во всем с ним соглашаться, дабы не нанести вред своей репутации, впав в немилость государыни. Время от времени сенаторы не брезговали даже выказывать Карлу-Фридриху лестные комплименты. И конечно, всех радовало, что наконец-то во властных кругах появился хотя бы кто-то, кто взялся открыто противостоять мне. Мое раздражение поступками Карла тем временем неуклонно росло, и я порой едва мог сдержать себя от выражения гнева в его сторону. Положение, которое он занимал в обществе, заковывало меня в возможностях открытой конфронтации. На руку голштинцу было и то, что Екатерина всячески его поддерживала. Это немое противостояние между нами угрожало стать причиной ослабления моих дружеских связей с Катериной.