Элина Файзуллина - Алтарь судьбы

Я легла поздно, совсем не хотелось спать. После веселого бриджа в компании сенатских жен я осталась перевозбужденной. К тому же в покоях было до жути душно, казалось, что я вот-вот задохнусь от нехватки воздуха. Я все еще откашливала табачный дым, плотно осевший в горле.

Перед тем, как отправиться в постель, я выпила рюмку бренди, которую заботливые постельничьи бабы готовят теперь каждый вечер. Без этого я совершенно не могу уснуть. Однако сегодня не спасла и эта мера. Полчаса я пролежала, раскинув ноги и руки по сторонам, в попытках заснуть, но я только переворачивалась с боку на бок каждые две минуты. Потеряв надежду поспать этой ночью, я вскочила с постели, да так резко, что закружилась голова, пришлось опереться о стойку балдахина.

Чем еще занять себя ночью, как не выбраться в зал-галерею. Мне нравится тут прохаживаться, здесь обычно гуляет свежий сквозняк.

Дойдя до половины зала, я резко остановилась. Мой взгляд приковала чья-то смутно виднеющаяся крупная фигура чуть поодаль меня.

– Кто тут? – тихо справилась я.

Тишина.

Я повторила свой вопрос уже более громко, но ответа все также не последовало.

Меня изрядно напугала это безмолвие, и я решила уже позвать стражу, но внезапно в незнакомце стали разглядываться до боли знакомые черты лица. Я долго не могла прийти в себя. Просто стояла, будто в оцепенении с приоткрытым ртом. Фигура была прямо напротив меня, не шелохнувшись.

– Петр, – в исступлении произнесла я.

Он снова промолчал. Его темные серьезные глаза смотрели прямо на меня так, как раньше. Это был тот самый его взгляд, который я не забуду никогда.

– Я скучаю по тебе, душа моя, – начала я, пододвигаясь к нему.

Он был невозмутим, снова не выронил ни слова. Но теперь он сдвинулся с места, повернулся ко мне спиной и медленным шагом направился прочь.

– Я ждала тебя многие дни и месяцы. Уже было думала, ты не появишься. Я тебе очень рада, – продолжила я, следуя за ним.

Скоро я догнала его, но не стала опережать, а просто шла за ним. Казалось, еще ближе и я вновь вдохну запах его кожи. Но чем больше я старалась с ним сблизиться, тем дальше он отходил от меня.

– Ты знаешь, Аннушка вышла замуж. Помнишь, ты мечтал об этом? Свадьба прошла изумительно, все было, конечно, на высшем уровне. Думаю, она счастлива. Правда, Меншиков теперь не счастлив, – едва договорив, рассмеялась я.

Он обернулся и посмотрел на меня, как бы ожидая, что я продолжу говорить. И я не стала заставлять его ждать.

– Они не поладили с нашим зятем. Меншиков считает Карла Фридриха выскочкой, А Карл-Фридрих делает попытки войти в сенат.

Петр пошел дальше, а я за ним. Он шагал в свойственной ему манере, немного прихрамывая левой ногой, руки держа за спиной, сутулясь и оглядываясь по сторонам.

– Тебе, наверное, не хватало твоей картинной коллекции, да? Я помню, как ты их любил и с каким трепетом относился к холстам и подрамникам.

Он никак не реагировал на мои слова, но когда я делала паузы, он останавливался и продолжал идти только, когда я начну говорить.

– А я вот держусь, Петрушенька. Стараюсь, тяжко мне очень без тебя, родного. Ты один мне поддержкой был всю жизнь, и ты один был мне нужен как воздух. Теперь я совсем одна. В окружении многих людей, но все равно одна. Постель моя холодна аки во льду лежу, и спать толком не могу. Выпиваю, хоть это меня утешает до поры до времени. Я рада, что ты пришел, мой дорогой. Я тебя ведь каждую ночь зову, вот поверь, каждую ночь. И снишься мне постоянно, во снах моих мы вместе, гуляем по парку, на лошадях гоняем, бывает, я сижу, а ты, как любишь, голову мне на колени положишь и засыпаешь, а я пряди твои пальчиком ласкаю. С утреца встаю, а тебя снова нет. Поплачу, и пойду дела делать. Вот так каждый божий день, Петрушенька. Чего же ты раньше не приходил? Я ведь жду тебя, жду всегда, уже думала напрасно жду, а ты вот и явился. Сам ангел меня сегодня в галерею направил. Знала бы, что ты тут бываешь, каждую ночь бы прибегала.

Петр остановился около одной картины и стал на нее пристально вглядываться. Я взглянула на нее. Там была изображена флотилия.

– Ну, конечно же, как я могла забыть. Обо всем тебе рассказала, а о твоем любимом флоте забыла. Хорошо, что напомнил. Я твое дело продолжаю, не беспокойся. Корабли строятся, слежу за этим. Верфи не заброшу, поддерживать буду, и Лизавете завещаю.

Удовлетворенный моим ответом, Петр зашагал дальше.

Внутри меня все трепетало, впервые с момента его кончины я задышала полной грудью, и впервые с тех пор почувствовала себя счастливой. Мы шли вместе недолго, но по моим ощущениям это длилось целую вечность. Я будто заново жизнь прожила.