Даниил Марейчев - ПЯТЫЙ СЕКТОР. Свинцовая стена

Или же положит нас всех к праотцам.

Путник, который спас нас от мутанта видимо тоже наблюдал за всей этой картиной, может быть, он так же знает, что случилось с Горбуном. Если конечно он их сам не завалил. Странно черт его дери.

Я отдышался, и тихонько взял из рук Демьяна автомат. Мой коллега ловко оказался за моей спиной, и теперь, как и остальные безоружные ждал своей участи. Через коллиматорный прицел я смотрел в кусты, пытаясь хоть на секунду раньше опередить ракшаса. Когда до меня, наконец, дошло, что я смотрю через прицел, который напрямую работает от электричества, я посмотрел на свой наладонник. Он работал, в штатном режиме, показывал нас, в нескольких метрах от Шокера, электрической аномалии, и два биологических объекта, один за нашими спинами, другой впереди. Почему включился КПК в мертвой зоне? Странно все это, но пока есть супчик поинтереснее. Наконец налюбовавшись дисплеем своего девайся, я вновь посмотрел в прицел. И сразу же наткнулся на дуло «Винтаря».

Высокий худощавый путник, одетый то ли в кожаный плащ, то ли в пальто с капюшоном. Со странным, но судя по всему удобным разгрузочным жилетом, под которым угадывались контуры сочлененного графитового бронежилета, с лёгкой и прочной титановой веревкой, которая была опоясана от плеча, через тело до бедра, медленно, не сводя с меня прицела, шел к нам на встречу.

– Здоровячек, пушку то спрячь, я ж вас только что спас. – Проговорил незнакомец спокойным голосом.

Ага, разгрузочный жилет Кубы, стандартный жилет для бойцов враждующей с нами группировки. Ясненько.

– За спасение спасибо, а вот пушку не уберу, сам, поди, знаешь, – я поправил Абакан, – при нынешней политической ситуации, стволы убирать, когда в тебя целятся, не хорошая примета.

– Ракшас скрылся, быть может в два ствола безопасней будет? – И с этими словами незнакомец опустил ствол.

– Что с Горбуном?

– Поди, сам посмотри, интересно будет.

– А не обманываешь?

– Боже упаси.

Я опустил свое оружие. Этот крендель не из Кубы, матерый бродяга, одиночка. Больно разношерстная у него экипировка. Пока я осматривал нашего спасителя, незнакомец приблизился и протянул руку.

– Дюшес. – Коротко и сухо констатировал призрак из прошлого.

Алекс и Демьян заметно напряглись, я застыл в нерешительности. Какова вероятность? Может ли быть что мой брат жив, здоров, и только что спас меня от смерти? Единственно верное решение пришло само собой. Я рывком сдернул с него капюшон, и узнал своего старого друга.

Мой брат стоял в полном недоумении, особенно тогда, когда я крепко его обнял, и, положив ему руки на плечи, которые просто утопали в моих медвежьих, лапах произнес:

– Ну а я Жнец.

Дюшес изменился в лице. По нему было видно, что в голове у него происходила серьезная мыслительная деятельность. Господи, неужели и он потерял память.

– Этого… не может быть. Я видел, как ты погиб! Как ты погиб спасая меня! Тогда на Всполье!

Пух! Мою память как будто долго держали запертой в неведении, и резко открыли ей дверь. Вспомнились лабиринты катакомб, взрывы, завал, крот. Все это пронеслось на такой скорости, что было трудно уцепиться за какую-либо мысль. Вот, я бегу вместе с Дюшесом по длинному коридору, он прихрамывает, я поддерживаю его под руку, оборачиваюсь назад, смотрю в огонь, который поднимается как будто из глубин преисподней, освещая нам дорогу, смотрю прямо, вижу вентиляционную шахту, недолго думая кидаю туда своего напарника, а меня самого заживо погребает бетонный свод потолка. И единственное что я слышу перед отключением сознания, это протяжный крик моего брата.

– Жнеееееец!

– Жнец! Очнись, твою мать! Жнец!

Открыв глаза, я вижу перед собой лицо Алекса, потом ощутимые хлопки по щекам и отрезвляющий сознание запах нашатыря.

Я отшатнулся, резко придя в себя, рядом на колено опустился Ал, помог подняться. Ужасно болела голова. Я начал искать глазами Дюшеса, который уже деловито разжег маленький костерок, из углей, оставленных нашей схваткой с ракшасом. Алекс посадил меня около костра, сел рядом, Дюшес сел напротив. Остальные тоже стали подтягиваться, Демьян на ходу уже разливал по пластиковым стаканчикам живительную водочку. Глядя на лежавшего на боку Черчилля, который нарезал колбасу на бутерброды и вскрывал тушенку, я посмотрел на Алекса, который, в отличие от нашего Кима, взял на себя руководство группы. И сказал: