Алина Наумова - Мёд и Лимон

Наконец, я нахожу лестницу, справа в конце коридора. Лестница ведет куда-то вниз. Мне туда? Сейчас это уже неважно. Мне нужно разобраться во всем и понять почему я здесь.

Лестница кажется бесконечной. Одинаковые мраморные ступеньки вокруг, одна за одной, белая за белой, один, два, три, один, два, три…

Я попадаю в просторное помещение. В нем полно света. Мужчина на диване, девушка возле стеллажа с книгами, еще один мужчина крутиться на офисном кресле. Трое… три человека и я. Это все?

– Привет, – я стараюсь говорить тихо, чтобы не привлекать слишком много внимания. Девушка оборачивается. В ее глазах пустота. Но она даже меня не видит или видит, но смотрит куда-то сквозь меня. Что с ней?

– Привет.

Я повторяю.

– Привет.

Ее голос совсем тихий и я с трудом разбираю, что она мне говорит.

– Как тебя зовут?

Стоит ли продолжать с ней разговаривать?

– Я – Элис.

– Я – Ханна.

– Привет, Ханна.

– Привет.

Ее взгляд все еще расфокусирован, и я не уверена что она разговаривает именно со мной.

– Ты здесь давно?

– Я здесь живу.

На девушке джинсовый сарафан и зеленые тапочки.

– Давно?

– Всегда.

– Всегда?

Да, что с ней! Что с ними со всеми?!

– Понятно. Почему ты здесь жившь?

– А где мне жить?

Она пожимает плечами и ее взгляд становится более осмысленным.

– Я плохо вижу. После процедур всегда так. Извини.

– Понятно.

Каких еще процедур? Ее каштановые волосы завязаны лентой, а на щеках проступили красные пятна.

– Ты новенькая?

– Можно так сказать.

– Я слышала, как ты кричала.

– Я кричала?

– Да. В кабинете у доктора.

– А, это… Я перенервничала.

– Бывает.

Элис снова пожимает плечами и прячет руки с книгой за спину.

– Почитаю ее в комнате. Не люблю читать здесь.

– А что ты читаешь?

– Про любовь. Но доктор мне запрещает. Из-за этого болят глаза. Но я все равно читаю.

– Про любовь?

– Да. Можешь тоже почитать. Здесь много интересных книг.

Стеллаж наполнен книгами. Большими и маленькими, толстыми и тонкими, черными и пестрыми. Я читаю пару корешков. Классика. Достоевский. Тургенев. Откуда здесь русская литература? Будучи ассистентом профессора литературы, я часто читала. Но редко видела этих авторов на полках в библиотеках. Странный выбор для лечебного пансионата. Хм-м-м…

Мужчины в помещение никак не реагируют на наш разговор. А с ними-то что?

– Красивая рубашка.

Теперь девушка кажется мне даже симпатичной. Она смотрит прямо на меня и улыбается. Она не врет. Улыбка чистая и искренняя.

– Спасибо.

Элис обходит меня и медленно продвигаясь по залу идет в сторону лестницы. В руке у нее зажата книга, а вторая рука колеблет воздух.

Все что здесь происходит кажется странным.

Все, что происходит сейчас в моей жизни кажется странным.

Айк, эта больница, я, Доктор Бойл, Дастин.

Есть ли здесь выход?

Стеклянная дверь находится справа от кресел. Дверь поддается, и я ощущаю, как воздух проникает в мои легкие. Воздух, наполненный запахом цветов, известки, земли и лекарств. Букет запахов окутывает меня в теплый кокон. Солнце припекает землю в саду. В саду за высоким забором.

Значит и здесь границы. Забор кажется слишком высоким и необъятным. Где его начало или конец?

Сад похож на небольшой запущенный райский уголок. Бледные цветы в окружении листьев и стеблей переплетаются по земле, источая необычные ароматы.

Я усаживаюсь прямо на траву. Луч солнца попадает мне прямо в глаза, которые автоматически закрываются, погружая меня в себя.

Почему Айк врет? Это такие обычные вещи, которые никак не хотят укладываться в моей голове. Как человек может врать своему родному и близкому человеку? Почему он утверждает, что я выдумала Эвелин? Этого просто не может быть. Я помню маленькую Эви… розовое платье с кружевной оборкой и бантиком на груди. Отливающие медью волосы, переливающиеся на свету. Она была нашей. Она была такой хорошенькой. Она умерла и наш мир погрузился в хаос. Погрузился во тьму, из которой мы до сих пор не можем выбраться, ни мама, ни я, ни Айк. Тогда зачем ему меня обманывать? Зачем притворяться, что ее никогда не было? Зачем говорить, что я убила отца? И почему мама так ни разу и не связывалась со мной за все это время, с тех пор как я приехала работать в университет Огайо?

Эви умерла так неожиданно, так странно… оставив пустоту в нашем доме и моей комнате. Пустота оставалась зияющей черной дырой в моем сердце, когда отец первый раз пришел ко мне в комнату. Он всегда был слишком отстраненным, но в тот день он был другим. Его глаза… они не выражали боли или агрессии, хотя в его руках по обыкновению была бутылка виски.