Игорь Куликов - Кубань 43. Сценарий в рифмах

Но этот опыт тоже неудачен.
Тук-тук в окно, и враз погас огонь.
И голос старческий почти что плачет:
“Иди, мил чоловик, а нас не тронь!”

Так, просят слёзно две сестры старухи:
“Иди чуть дальше, к нам не заходи.”
“А дальше что? Зачем такие страхи?
Мне б только к печке да воды попить!”
“Иди, мил чоловик, там дальше примут.
Там, чуть пройти, там хата у реки.”
Коль надо, эти слёзы душу вынут.
Не сказаны слова его крепки.
Но вот дела! Прошёл он метров триста,
Там хата под соломой вдалеке.
Стоит она одна, в тумане мглистом,
Но ставни, позабудь об огоньке.

А где то там, похоже, у железки,
Залаяли зенитки, в ночь налёт.
В сто лун у бомбы результат подсветки.
И высветлил округу дня приход.

Раскрыл тот свет картину на заказ.
И мазанку, и дверь с замком висячим.
Пуст двор и конура, звучит приказ:
Ломай замок, иль пропадёшь иначе.
Семь бед, в ответ сломал замок Онебин.
Его ТТ сработал, как фомич.
На ощупь в комнату, минуя сени,
И к печке, где тепло хранит кирпич.
Тут повезло. Есть спички на печи.
И лампа на столе, и хлеб в буфете.
Хозяев, парень, ночью не ищи.
Смотри скорей, за что теперь в ответе.

А в горнице той есть за что ответить
Тут всё, что надо, даже сапоги.
На стенке фото, можно заприметить.
Вот немец офицер и казаки.

Он понял всё, но что это меняет.
Раз повезло, последний бой не здесь.
Он одежонку всю долой скидает.
И греет тело самогонки смесь.
Назавтра будут лётчика искать.
А пусть поищут, плавни велики.
Ему бы только здесь чуть-чуть поспать.
Уйдёт, поймать – им руки коротки.
Но он не лезет прямо на рожон
И пишет по-украински письмо.
Когда война, то он вооружён,
Но лучше мир, вдруг парень не дерьмо.

“Прости, тебя я малость разорил.
Я вижу, ты на фото парень бравый.
А мне ходить осталось мало сил.
Хоть мы дерзаем каждый своей славы,
Но немец редьки всё равно не слаще.
Тебе оставляю барахло моё,
Меняю на него твои я вещи.
Теперь пойду к своим, тебе Бог в помощь.
Не лезь под пули, паче под мои.
Господь рассудит нашу дурь и немощь.
Молчи, казак, и тем мне помоги.”

– Вчера приказ от герра коменданта.
Есть группа. чтоб искать двух летунов.
Поймать орлов он зер интересанта,
И будет премия до двух коров.
Глядите, в двое суток не померли,
Они по плавням к фронту поповзут.
Там их прижучат, если не попэрли,
Не стали в хуторах шукать приют.

Голос

– Так гди ж аэроплан-литак тот збитый?

Атаман

– У дамбы, что идёть к Курчаньской споро.
Они, народ пилоты, ой, сердитый.
И где их пулемёт, пулявший скоро?
А ты, Мовчун, пройдись таперь по хатам.
Шукай там их и присмотрись к мордатым.
Поближе будет, може где и спят.
Глядайте уси, бо дорог плен солдат.

И очень интересно факт отметить.
Мовчун, кого Онебин смог приметить.

И голос: – Будут мне нужны коровки,
Когда в неметчину нам выходить! —

Замолкли все, но заместитель: – Ловко!
А чем ты табор мыслишь хорчувыть?
Я, браты, памятаю рок двадцатый,
Ховали мы коровок по ярам.
Таперя тут цильком не то, ребята,
В Новороссийск не вляпаться бы нам.
Тогда стратеги, царски генералы,
Нас бросили червонным пропадать.
Удрать успели. Было их не мало.
А можно ещё было воевать. —