Алёна Ковалева: Орудие

© Алёна Ковалева, 2019

ISBN 978-5-0050-2484-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Его пробуждение было легким, полным тишины и непонимания. Легким, потому что не было боли; тихим, потому что не было ни мыслей, ни способности их излагать, ни знания хотя бы единственного слова; полным непонимания, потому что не было ответов на вопросы: «кто я?» и «где я?». И всё же это не пугало его. Первые мгновения тишины и неизвестности в будущем вспоминались ещё очень много раз. Они были самыми счастливыми в жизни. Хотя, в тот момент оно даже не знало, что такое счастье и жизнь.

Привыкнув к солнечному свету, новым звукам и ароматом леса, прохладе росистой травы и порывам легкого ветра, оно медленно поднялось на лапы. Счастье его заключалось ещё и в том, что оно пока не знало, что в этих лапах скрывались огромная сила и острые когти, которыми легко можно было убить. Оно узнает об этом позже. А сейчас им двигало любопытство. Чувствуя, как напрягаются мускулы под толстой шерстью и как трава с загадочным шорохом сминается под его весом, оно двигалось вперед…

Оно шло и шло, пока ноги не отказались нести его дальше. Усталость беспощадно повалила тело на мягкую траву, не позволяя подняться. Однако она не смогла заглушить его радости от встречи с новым. Этого нового было столько, что голова шла кругом. Но ему нравилась эта смесь пьянящей легкости и приятной тяжести. Всему, что оно увидело, хотелось дать название. Не подозревая о существовании слов, оно связывало с предметом свои чувства, которые испытывало, глядя на него. Чувства были разные. Они искрились тысячами оттенков души, и их бы с лихвой хватило ещё на сотню новых открытий.

Оно бродило по лесам, около рек, озер и гор очень долго, и все то время, которому не было счета, было посвящено открытиям чего-то нового. Оно не знало ни голода, ни страха, ни смерти, и поэтому шло туда, куда хотело, и видело то, что желало. А желало оно увидеть всё…

Его удивляла красота жизни и смерти. Ему нравилось наблюдать за полетом бабочек, с которыми было связано чувство светлого умиротворения, и за бегом оленя, с которым было связано чувство глубоко восхищения. Оно любило, когда птицы садились на его спину, спасаясь в его шкуре от холода суровых зимних дней, и когда животные убегали, спасаясь от угрозы, которую видели в нем. Его завораживали проявления общего желания всего живого – остаться в живых. Ради спасения такого драгоценного дара, как жизнь, живущие совершали то, на что не решились бы, не будь на пороге смерти… Оно любило, когда на его пути встречались старые животные. Старые, слабые, брошенные, но упрямо живущие. Его это удивляло. Оно, завороженное последними искрами угасающего огня жизни, шло рядом с ними, желая облегчить их страдания и увидеть последний вздох. Ему не казалось трагичным то, что существует конец жизни. Для него это было удивительно. Оно и само порой хотело попробовать умереть и узнать, что скрывается по другую сторону жизни, в которую можно попасть только через погибель, но это желание было оставлено до тех пор, пока открывшаяся сторона жизни не будет полностью изучена.

Ему нравилось наблюдать за чувствами животных – за их страхом, радостью и любопытством. Когда волчья стая, завидев его вдалеке, начинала рычать, оно останавливалось и ложилось на землю. После этого волки переставали чувствовать от него враждебность и немного успокаивались. Они позволяли ему немного понаблюдать за собой, а потом уходили прочь под защиту леса. Но как-то раз во время одной из таких встреч к нему подбежал рыжий волчонок. Он был маленьких и шустрый. Он то скулил, разрываясь от страха и любопытства подойти, то фыркал, чуя незнакомый запах. Щенок завораживал и удивлял его, и оно бы никогда не подумало причинить ему вред. Но, видимо, его родители думали иначе. Сильный волк, осторожно подойдя, взял неугомонного малыша и, окинув предупреждающим взглядом незнакомца, вернулся к своей стае…

Однажды оно спускалось с горы, желая увидеть алые цветы, распустившиеся у его подножия. И в тот момент оно не могло предположить, что найдет то, что будет гораздо интереснее и прекраснее этих цветов… Услышав ускорившийся бег живого сердца, оно повернуло голову, но никого не увидело. На склоне были только трава и редеющие деревья, колышимые ветром. Однако шум сердцебиения не прекращался… Не желая отвлекаться на то, чего не видело, оно продолжило спуск к тому, что видело.