Николай Волынский - Год беспощадного солнца. Роман-триллер

Демидов едва не спросил: «Министром овощного хозяйства?», но сдержался.

– Да, помню. Из Военно-медицинской академии. Бывший начальник.

– Он еще Собчаку поставил липовый диагноз, сердечную болезнь придумал, чтоб от ареста спасти. А то и от верной тюрьмы.

– Я не проверял, – осторожно ответил Демидов. – Но слухи такие, действительно, среди врачей ходили, что с этой липой Собчак спасся во Франции, улетел туда якобы лечиться.

– Нелегально улетел, заметь! Незаконно! – подчеркнул Беленький. – Уже за одно это незаконное пересечение границы мог сесть на пять лет.

– Но, Ефим Евсеевич, – удивился Демидов. – Ведь через границу Собчака переправляли Путин, он был директором ФСБ, и его друг Черкесов, начальник питерского управления.

Беленький отмахнулся.

– Сразу видно – ничего не понимаешь, кроме своих капельниц и скальпелей… Так вот, стал Шевченко министром. И к нему врачи обратились с письмом. Жалуются: подыхаем с голоду, зарплата плохая. Добавить надо. И что он ответил? Помнишь?

– М-м-м…

– Не верю! – стукнул кулаком по столу Беленький. – Такое не забывается. Наш уважаемый министр тогда сказал: «Стыдно вам скулить. Хорошего врача народ прокормит. А плохие нам не нужны!» Вот так он ответил.

– Да, вспомнил теперь, – сказал Демидов. – Многие тогда удивились. Не ожидали, что он такой мерзавец.

– Он же правду сказал, – не согласился Беленький. – Разве он не прав? А?

Демидову вдруг все надоело. Он полез было в карман за своей «белиндой», но вовремя остановился.

– По существу, – медленно выговорил он. – По существу, быть может, и прав. Один пустяк мешает: где найти столько денежного народа?

– Правильно рассуждаешь! И я о том же: всё время надо искать денежный народ. Вот и займись.

– Чем, Ефим Евсеевич?

– Денежным народом, – пояснил начальник. – Это наше будущее. Остальные – старичьё, нищие, какой от них нам толк? Сколько убытку государству на одних пенсиях! Только засоряют наш национальный генофонд.

– Засоряют? Именно национальный? – удивился Демидов. – И вы считаете…

– И ты точно так же считаешь! – перебил Беленький. – Абсолютно так же! Проблема закрыта. Спасибо, дорогой, что помог ее закрыть вот так – в рабочем порядке. И спасибо, что навестил. А то я тут совсем заскучал без тебя.

Демидов встал.

– Что ж, ежели так…

– Кстати, – снова перебил его Беленький. – Ты за какой цитоплазмид хотел сейчас заставить государство расплачиваться? За обычный или с индексом «М»?

В кабинете шуршали целых четыре кондиционера, но на лице Демидова выступил пот и полил тонкими ручьями по щекам.

– В данном случае… в данном случае детали не так важны, – ответил он дрогнувшим голосом.

– А что ты так испугался? – спросил Беленький, прищурив левый глаз. – Да ладно, – махнул он рукой. – Не отвечай, я просто пошутил… Никогда не считай, что начальство глупее тебя. Даже если оно не заканчивало медицинских академий. Начальство все должно про тебя знать, иначе это не начальство. Все! Будь здоров, доктор! Главное, не кашляй!

Беленький нажал кнопку селектора:

– Мирра, ласточка! Дай-ка мне Женеву, Соломона Наумовича! Срочно.

– Сию минуту, Ефим Евсеевич, – прозвучал в селекторе мягкий грудной голос Мирры Герцевны.

Выйдя в приемную, Демидов оставил дверь приоткрытой и, прижав руку к сердцу, опустился на стул рядом.

– Вам плохо, Сергей Сергеевич? – встревожено подошла к нему Мирра. – Вызвать?

– Нет-нет, милая, – прохрипел Демидов. – Я уже принял нитроглицерин… Жара проклятая. Немножко посижу, можно? И дальше пойду. Пару минут?

– Да хоть весь день! Мне только в радость. Извините! – спохватилась она. – Я должна соединить… Начальник ждет.

Через две минуты Соломон Златкис был на проводе.

Демидов, продолжая у двери держать руку на сердце, прекрасно слышал каждое слово.

– Господин вице-президент, – бодро заговорил Беленький. – Примите мои самые теплые поздравления… Весь Петербург и вся Россия ликует и все в восторге… Про что я говорю? Про то, что ваша достойная дочь Бэлла выходит замуж. Про такое счастье не знают только тараканы. Второй раз выходит? Ну, так это только украшает женщину! Особенно такую молодую и популярную. Нет, у меня есть и другое дело, но тоже важное…

– Был только что у меня Демидов, да, главврач Успенской… Лучше бы сказать «бывший». Теперь я точно знаю – тайный красно-коричневый коммунист. Вы сказали, такие тоже нужны, господин Соломон? Нет, не такие, извините меня! Не могу с вами согласиться, хотя таки очень хочу. У нас здесь они совсем другие, не как в Европе, там они не ядовитые. У нас они тоже не ядовитые?.. Исправлять не надо?.. Не знаю… Превратил больницу в молельный дом, религию развел. Лечить надо клинику и врачей тоже лечить! А как он теперь назвал клинику – вот как интересно: «Могильная клиника». Нет-нет, именно «Могильная», а еще точнее, «Смертельная», если по-русски, не по-церковному… Да-да. И я о том же – самого главврача лечить надо. Вы лично займетесь? Я только рад, и вся медицина наша рада. Очень гуманно! Ждем. Будьте очень здоровы и мать вашу также.