Николай Волынский - Год беспощадного солнца. Роман-триллер

– Конечно, согласен, однако…

– Можно провести эксперимент? Но так, чтоб не затягивать дело?

Мышкин печально покачал головой.

– Эксперимент невозможен принципиально.

– Почему?

– Во-первых, мы не в состоянии обеспечить контрольной группе условия нормальной солнечной активности. В нашем распоряжении только одно Солнце. В единственном экземпляре, – подчеркнул он. – И оно сходит с ума. Запасного, с нормальным режимом, нет.

– А во-вторых?

– Во-вторых, надо намеренно допустить мор в испытуемой группе. Думаю, это будет не очень полезно для коммерческой репутации Успенской клиники.

– Так-так-так… – Демидов побарабанил пальцами по столу. – И что же вы намерены предложить? Я вижу пока одни только умственные спекуляции – ни купить, ни продать, ни взвесить. Есть что-нибудь еще?

– Есть закон больших чисел. Статистика. Нужна куча статистических материалов лет этак за двадцать. Много куч. И по нашей клинике, и по другим лечебным учреждениям фонда. Тогда я обещаю вам очень красивый вывод. И неоспоримый. И очень полезный для медицинской коммерции.

Демидов с сомнением покачал головой.

– Не знаю, честно говоря, как это у тебя, Дмитрий, получится. Нашей клинике всего-то двенадцать лет.

– Я и говорю: не только нашу контору. Другие тоже посмотреть. И не только онкологию, но и кардиологию, неврологию… Психиатрию тоже будет не лишне.

– И все же нельзя упираться рылом только в одно корыто, – заявил главврач. – Могут быть причины совершенно непредвиденные. А если у нас завелся какой-нибудь интересный вирус? Ты на солнце пялишься, а надо на землю смотреть.

– Не-е-е, Сергей Сергеич… Во-первых, теория вирусного патогенеза канцера, как вам известно лучше меня, – поэма, написанная вилами по воде. Далеко не все признают вирусную теорию возникновения злокачественных опухолей. Вы же первый не признаете.

– Тем не менее, она существует, и отмахиваться от вирусов нельзя. В комплексе смотреть надо.

– Но мы ведь смотрим в системе – и ничего. Ни биохимики не видят, ни гистологи, ни микробиологи. Никаких вирусов, кроме насморочных и тому подобных. Не наших.

– Плохо смотрите.

– А уж так я бы не сказал! – возразил Мышкин и заулыбался до ушей. – Не вы ли, товарищ начальник, благодетель наш, еще на прошлый новый год сделали клинике два шикарных подарка – два лучших в мире аналитических сканирующих электронных микроскопа SU-9900? Не простые микроскопы – цифровые. От них никакой вирус не спрячется. Нет, будем пока отрабатывать фактор аномальной солнечной активности.

– А еще я слышал, что в этом году на солнце вообще пятен нет. Аномальная активность есть, а пятен нет. Такое может быть?

– Только в телевизоре, – успокоил Мышкин. – Там все, что пожелаете. Я специально справлялся: пятна есть и их больше, чем когда-либо.

– Ну что же … – начал Демидов, но неожиданно распахнулась дверь и на пороге возникла Эсмеральда Фанатюк.

– Надо полагать, что-то чрезвычайное, Эсмеральда Тихоновна? – недовольно спросил главврач.

Она подошла ближе, пристально посмотрела на Мышкина.

– Ничего страшного, – сказал ей Демидов. – Дмитрий Евграфович – наш человек.

Чуть наклонившись к столу, Эсмеральда произнесла тихо и мрачно:

– Бугор в яме.

Демидов вскочил.

– Все, доктор, на сегодня! – заявил он Мышкину. – Месяц не могу в горздрав пробиться. Катись отсюда, драгоценный. Мне лавку закрывать надо.

Оставшись с Эсмеральдой, главврач тихо спросил:

– От кого сигнал?

– От Мирры, ештештвенно, кто еще так вас любит!

– Трудно поверить, – с сомнением произнес Демидов. – После того, что случилось у нас с ее мужем…

– Нет-нет, она вше понимает.

– И все же я склонен думать, что здесь больше ваша заслуга, – беззастенчиво польстил Демидов.

Эсмеральда всхлипнула, потом тяжко вздохнула:

– А вы меня – на помойку. Такая благодарность. Двадцать три года оттарабанила на одном меште!..

– Эсмеральда Тихоновна, – умоляюще сложил ладони профессор Демидов. – Вы же прекрасно знаете, какие сейчас порядки! Всё – в Женеве. Я человек подневольный, – он вспомнил Мышкина. – Можно сказать, почти крепостной.

– …Посадят в мое кресло двадцатилетнюю дуру!.. Без мозгов, без соображения, без лифчика и без трусов!.. Можно работать в такой обстановке?

– Да уж! – вынужден был признать Демидов. – В такой обстановке работать невозможно…

– Я и говорю!

– Попробую еще раз с хозяевами, – пообещал главврач.