Дон Нигро - Темные сонеты леди

ФРЕЙД – сорок пять лет

ОТЕЦ – сорок с небольшим

МАТЬ – сорок с небольшим

ДОРА – восемнадцать

ВОЛЬФ – двадцать с небольшим

ГЕРР КЛИППШТЕЙН – ближе к сорока

ФРАУ КЛИППШТЕЙН – тридцать

МАРСИ [2] Одна из главных действующих лиц пьесы «Рейвенскрофт», переведенной на русский язык и неоднократно поставленной. – двадцать

Вена осенью и ранней зимой 1900 г., другие времена и места в период с 1896 до 1902 гг. Декорация представляет собой все эти места одновременно, включая письменный стол ФРЕЙДА, стул и кушетку, диван и несколько самых обычных предметов мебели в доме ДОРЫ, столовая в отеле, кровать в глубине сцены, гостиная в доме у озера, кабинет ГЕРРА КЛИППШТЕЙНА, улица, берег озера, лестницы, ведущие на различные уровни. На авансцене диванчик на двоих, над которым по большей части или полностью воображаемая рама становится окном, зеркалом и рамой картины, в зависимости от того, как соотносятся персонажи в этот конкретный момент. Что представляет собой та или иная часть сцены в любой конкретный момент зависит от того, что и когда делают там персонажи. Люди – реальная география. Единство декорации – момент важный. Никаких изменений по ходу спектакля быть не должно, за исключением естественной миграции бутафории, а иногда перемещения деревянных стульев, осуществляемой актерами в соответствующих ролях. МАТЬ в этом смысле весьма полезна: ее навязчивое стремление к чистоте предоставляет ей широкие возможности для того, чтобы что-то переставлять или передвигать. МАРСИ тоже может внести свою лепту, хотя главная ее работа – заботиться о двух детях Клиппштейнов, Петере и Гриндль, роли которых исполняют две куклы в полный детский рост, в викторианской детской одежде, без волос и лица, с пуговицами вместо глаз. Если бутафорию или детей требуется переставить, МАРСИ или МАТЕРИ следует проделать это во время пауз, которые заполняются вальсами. Время и пространство подвижны, и за исключением коротких периодов времени, необходимых для переодевания, все персонажи должны находиться на сцене и не застывать. Если они не участвуют в действе, но продолжают заниматься своими делами в других частях сцены, с тем, чтобы уже быть наготове к картинам, в которых участвуют. Непрерывность движения спектакля – неотъемлемая часть сюжета. ДОРА может наблюдать за ФРЕЙДОМ с другой стороны сцены, входить и выходить из любой картины по необходимости, и мгновенно принимать участие в последующей картине. Время и пространство постоянно проникают друг в друга. Не должно быть никаких затемнений, за исключением специально оговоренных. Каждая картина плавно перетекает в следующую, без разрыва и паузы. Число картин – на усмотрение режиссера и для удобства актеров, но действие всегда непрерывное. Ни при каких обстоятельствах текст не должен искажаться акцентами актеров.

( Какое-то время мы слушаем вальсы Штрауса, а к окончанию последнего, «Императорского», свет в зале начинает гаснуть и медленно разгораться на сцене. Когда звук горна возвещает о последней части вальса, на сцене появляется ДОРА, выходит на середину, вроде бы танцует, застенчиво, но останавливается, когда видит МАТЬ, которая выходит в гостиную, чтобы стереть пыль. ОТЕЦ появляется несколько мгновений спустя, идет в кабинет ФРЕЙДА, смотрит в окно. Следом за ним ВОЛЬФ, подходит к креслу ОТЦА, садится в него. МАРСИ выкатывает коляску с двумя куклами-детьми. Выходит ГЕРР КЛИППШТЕЙН, за ним – ФРАУ КЛИППШТЕЙН, коротко встречается взглядом с ДОРОЙ. И когда вальс близок к завершению появляется ФРЕЙД, берет из коробки на столе сигару, садится под затихающий гром музыки. Все актеры на мгновение замирают, следует громкий щелчок, и свет ярко вспыхивает – словно все разом сфотографированы, и каждый отделен от остальных. Тут же ФРЕЙД начинает говорить, как бы продолжая разговор с ОТЦОМ, а остальные занимаются своими делами: МАТЬ вытирает пыль, МАРСИ прогуливает детей и т. д. )

ФРЕЙД. Как я понимаю, эта болезнь появилась у вас еще до свадьбы.