Мария Мартова - Картинная галерея

Но если б не было людей,
Как скучен был бы наш музей.
Не будет жизни, безусловно,
Где все недвижно, все безмолвно,
Где только призрачные тени
Картинно дремлют в рамках лени.
И сами мы на поводу
Идем за ней и на ходу
Готовы спать и день и ночь,
Гоня усилья воли прочь.
Ведь я права или не так?
Ну, кто из вас безделью враг?
Молчите? Вот и весь ответ —
Где отдых есть, там дела нет.
Тогда в бездействии сплошном
И жизнь живая станет сном,
И будет мир объят тоскою,
И мрачен станет. Я не скрою
К такому миру неприязни.
Его разрушить без боязни
Из вас, я верю, может каждый,
Кто духом стойкий и отважный.
Но чтобы чувства пробудить
И скуку сердца подавить,
Пускай при свете долгих дней
Дворец встречает шум людей.
Они как праздник, как отрада
И в схватке с грустью нам награда.
И благодарны будем ей,
Толпе насмешливой людей,
Что потешаются над нами.

Притом же сами дураками
Встают пред нашими глазами,
Позволю я себе сказать.
Простите, что пришлось прервать
Мне вашу речь.

О, пустяки.
Скрывают только дураки
Свои грехи, свои пороки,
А справедливые упреки
Не признают, не зная меры.
И только внешние манеры
Им ценны в сущности своей.
О, где он, круг таких людей
И мир их призрачных страстей?
Летят века, летят года,
И все они идут сюда,
Дают монеты за билеты
И смотрят, смотрят на портреты.
Но что они находят в них,
Какой незримый тайный штрих?
О нет! Им линий глубина
Духовным взором не видна.

Зато они пред нами все
Видны во всей своей красе.
Позвольте мне сказать…

Скажите,
Да не стесняйтесь, говорите.
Готовы слушать вас.

Тогда
К услугам вашим, господа.
Коль есть доверие к словам
Из уст моих, скажу я вам,
Что все бродячие здесь лица —
Для нас лишь повод веселиться.
И нам не надобно томиться,
Смеясь над их пороком всласть.
Крепка у нас над ними власть.

А если вдруг они сюда
Ходить не станут, что тогда
Случится с нами, господа?
И власть нам будет не нужна,
И жизнь нам станет не смешна.

О да, в природе всех вещей
Жива зависимость людей
От мира моды, от мира муз,
Они вступают с ним в союз
А навсегда в долгу пред ним.
А мы собой лишь дорожим.
Мы все должны без исключенья
Внушать восторг от лицезренья
Самих себя. И мы притом
От них всегда того же ждем.
Как в зеркалах, мы в лицах их
Находим лик себя самих.
Как мы для них смешны подчас,
Так и они дурны для нас.
И что им кажется прекрасно,
Для нас нелепо и ужасно.
У красоты суров закон
Для всех народов и времен:
Лишь то изящно, мило, зримо,
Что духом моды одержимо.
Она диктует стиль и вкус
И держит власть над сонмом муз.
И пусть же здравствует вовек
То, чем гордится человек.
Его и мысли, и желанья
Достойны славы и признанья.

Вы правы, друг. Живой пример
Пред нами есть – тот кавалер,
С пером, с блокнотом наготове.
Он мысль находит в каждом слове.
И всякий день сюда идет,
Вопросы гиду задает,
Ответ внимательно услышит,
Потом рисует, чертит, пишет.

Чтоб помнить все, бумаги мало.
А что Эльмуро волновало,
Навряд ли в нескольких холстах
Возможно выразить. В словах
Так трудно чувства передать,
А он их смог нарисовать,
И нужно только их понять.
И тут все средства хороши.
Бескрайний мир его души
Открыться может лишь тому,
Кто сам во всем под стать ему.
Но таковых на свете нет.
Европы старой лучший цвет
Увял в потоке бурном лет.
Зато на лоне прозябанья,
Как в поле в пору увяданья,
Умом не развитых ничтожеств
Найдете вы немало множеств,
Лишь киньте взор – кругом кишат.
Убогим сбродом мир богат.

Вы так духовные нули
Богатством смело нарекли,
Поставив всех лицом к лицу
По одному лишь образцу.
И всяк от всех грехом отличен,
И в общей массе обезличен,
И всяк виновен без вины.
И в этом все для вас равны.
Для вас богатство все вокруг —
Любой порок, любой недуг.
Но нужно здесь учесть тем паче,
Что среди нас вы всех богаче.

Но мыслил я совсем иначе.
Желали вы к словам придраться,
Что меж собой всерьез разнятся.
Так ясно разница видна —
Что есть душа, а что казна.
Но если кто богат казной,
Богат быть может и душой.
Одно другому не претит
И делу вовсе не вредит.