Ирина Алмазова - Патриаршие пруды – вблизи и вдали

Мой первый «контакт» с Гришиным был на почве катка на Патриарших прудах. Мы всю жизнь прожили на Патриарших. На пруду был каток, он работал даже во время войны. Когда дочка была маленькой, этот каток нас просто спасал. Мы за неё не волновались: Аня каталась и посматривала на окно. У нас был сигнал: если я зажигала свет – она снимала коньки и приходила домой. Раньше наш район считался «Богом забытым» местом, но в какой—то момент здесь начали строить дома для партийно—правительственного начальства. Дети этого начальства пришли в Анину школу. И вдруг закрывают каток. Оказывается, высоким чинам музыка мешает думать о судьбах страны. Я начинаю борьбу: пишу письма, собираю подписи, подключаю к этой суматохе своего главного врача, депутата райсовета… И вот в один прекрасный день, под Новый год приезжают рабочие и начинают ремонтировать старую раздевалку. Заливают каток совершенно хрустальным льдом, устанавливают красавицу—ёлку, развешивают объявления о торжественном открытии катка… Все мне звонят, я счастливая принимаю поздравления: справедливость восторжествовала! Мчусь к главному врачу: «Юрий Михайлович, мы победили!» Он хохочет: «В доме по соседству с вами поселился товарищ Гришин. Его внучка обожает кататься на коньках…»

Рассказываю о втором «контакте». В январе 1978 г. жесточайшие морозы поразили Москву. В нашем доме замёрз водопровод, отключился лифт. Мы попали в «блокадную» ситуацию. Мой муж Валентин таскал воду сначала из нижних квартир, но потом и у них тоже отключился водопровод. Мы вспомнили, что прямо напротив нашего дома, на Патриарших, есть туалет. Бедный Валя мужественно таскал воду на 5-й этаж (!) уже из этого туалета. Никто из ЖЭКа, райсовета, райкома КПСС и других учреждений не внимали нашим многочисленным просьбам, жалобам, звонкам, мольбам. Я человек, очень чувствительный, пришла в состояние отчаяния, плакала от ощущения безнадёжности. Однажды ночью, в слезах, я позвонила в… горком КПСС Москвы! И вдруг… меня соединили с дежурным инструктором! Потряс! Я, собрав всё своё самообладание, твёрдо сказала, что мы живём рядом с домом Гришина, и что завтра утром, когда он, как и каждый день, поведёт свою внучку в ту же 20-ю школу, где учится наша дочь, я подойду к нему и расскажу про весь этот ужас «блокадной» жизни. Вы не поверите! Рано утром у нашего дома уже была толпа партийно—правительственных персонажей в длинных чёрных пальто, и тут же начались работы с нашим водопроводом. Вот вам и польза от КПСС.

Дом со львами

Наконец, моё визуальное «знакомство» с Гришиным произошло, когда моя племянница Ляля была ещё совсем малышкой (1984—1985 гг.), я часто гуляла с ней на Патриарших, освобождая для сестры Лены время для домашних дел или отдыха. Итак, мы гуляли с Лялей на Патриарших. Ляля что—то копала на газоне, я сидела на скамейке. Вдруг, как будто буря напала на наш сквер, забегали какие-то люди, было что-то непонятное. По наружному краю сквера – по улицам, поехали машины с мигалками, появилась «туча» то ли военных, то ли милиционеров. Оказалось, что «хозяин Москвы» вышел на прогулку. Это было то ещё зрелище. Впереди, по бокам и сзади шла охрана. «Сам» шёл рядом с женой, друг к другу они не прикасались, шли очень чинно и важно, в длинных пальто. По наружному квадрату бульвара, по улицам, с минимальной скоростью, в соответствии с движением «хозяев» шла машина милиции со всеми «причиндалами» и шёл ЗИЛ, не знаю, какого выпуска. Ляленька не подняла головы, продолжала копать, а я «квадратными» изумлёнными глазами взирала на это шествие.

Идём по М. Бронной улице. Здесь находится школа №125, в которой я училась, в этой же школе училась Лена и работала мама, преподавала немецкий язык. Мамина красота, обаяние, артистизм нашли своё прекрасное применение в сфере преподавания. И, конечно же, она великолепно знала язык, была выпускница Берлинского университета. Школа была девичья. Маму обожали все ученицы. Они часто приходили к нам домой, а при встрече с мамой обнимали и целовали её. Одна из маминых подруг звала их «симины внучки». Мама дружила и с родителями своих учениц, и эта дружба была очень крепкой и многолетней. В школе нас воспитывали так, как будто мы были дворянские дети: была введена школьная форма, в точности как дореволюционная, нам преподавали «рукоделие», нас учили танцевать бальные танцы, мы изучали французский язык. С чем была связана такая «дворянизация» нашей учёбы, непонятно. Возможно, что у Сталина была мечта возобновить в России тот образ жизни, который был до революции. Наверное, эта мечта преследовала его с детства. Но это мои предположения. Жизнь всех нас в те годы была очень бедной. С 8-го класса образование было платным. Мы с Леной были освобождены от платы как дети учительницы. Надо сказать, что все девушки, окончившие наш 10-й класс, получили высшее образование.